Встречаются люди, которые прямо-таки наглядно воплощают многообразные человеческие ресурсы и способности, показывают, что такое на самом деле непрерывное развитие и как далеко оно может нас завести. ЧТД поговорил с Александром Гавриловым, критиком, редактором, литературным деятелем, сооснователем электронной издательской системы Ridero, а также телеведущим и ресторатором. Собственно, у нас был один главный вопрос: как можно уметь все это сразу?
— У вас столько разных проектов, что возникает ощущение, что вы повсюду. Открываешь газету – главный редактор Александр Гаврилов, приходишь в клуб – владелец Александр Гаврилов, покупаешь книгу в электронном издательстве – основатель Александр Гаврилов, включаешь телевизор – там снова вы. Как вам это удается?
— Я очень много раз в жизни разворачивался на 180 градусов и начинал делать что-то для себя новое. Закончил институт как школьный учитель русского языка и литературы, с удовольствием 8 лет работал в школе, потом ушел в журналистику и делал в «Независимой газете» приложение про книги Ex-Libris, затем стал главным редактором в газете «Книжное обозрение», попутно вел авторские передачи на радио и телевидении. Еще через 10 лет открыл event-агентство. По ходу дела мы с друзьями создавали ресторанную сеть, занятно было попробовать соединить культурно-книжную тему и общепит. Сейчас я снова переучиваюсь, читаю с утра до ночи что-нибудь по инвестированию.
— Это правильно – перескакивать с одного на другое? Может быть, вы легкомысленный человек или просто жадный до денег?
— Когда есть тяга к самореализации, тебе все равно, в каких обстоятельствах ты работаешь. Лучше, конечно, быть богатым и здоровым, но даже бедным и больным какое-то время быть не страшно. Мы начинали Ex-Libris и получали по 150-200 долларов в месяц, но сколько в этом было интереса, страсти, драйва! Но когда люди десятилетиями тянут лямку не потому, что хотят лучше всех на свете варить какие-то цветы из железного прута, а потому что больше ничего другого не умеют… В конце концов эти люди будут и бедны, и несчастны.
— Трудно переучиваться, когда тебе уже не 20 лет.
— Да, трудно. Я вот, например, очень медленно учусь. Одну и ту же книжку про опционную торговлю я прочитал за четыре года три раза. В первый раз не понял ничего, во второй раз понял процентов 30, а на третий вдруг обнаружил, что это популярная книжка для начинающих.
— А как вы приступаете к освоению нового? С помощью гугла?
— С поисковыми машинами есть одна беда: чтобы получить правильный ответ, нужно задать правильный вопрос. А до того как ты овладел терминологией, овладел спецификой словоупотребления, понял, как называются вещи, которые в этой области являются позорным сектантством, – до этого момента тебе просто нечем задать вопрос.
— И что же делать?
— Если я чувствую, что меня ждет резкий разворот, но пока не знаю, в какую сторону, то для начала в фоновом режиме я накапливаю информацию примерно про все. Просто ползу по новостной ленте, и если понимаю, что есть какая-то очевидно набухающая тема, то стараюсь в нее углубиться и хотя бы натаскать лексикон. Так работают синхронисты, которые сегодня переводят про лечение зайчиков, завтра про дОбычу нефтИ (потому что профессионалы говорят с таким ударением, а если ты скажешь добЫча нЕфти, то с тобой никто дальше и разговаривать не станет).
Словом, ты нахватываешься и потом, когда понимаешь, что вот это направление может быть сейчас для тебя интересным, начинаешь с утра до ночи начитывать сначала мелкие объемы текста – статьи, форумы, – отдавая себе отчет в том, что это, как правило, поверхностная болтовня. После чего, накопив некоторый объем информационного звона, подступаешься к системным изложениям вопроса.
— А нельзя просто пойти на курсы и вжух – научиться?
— Курсы, как правило, дают университетское знание, а не ремесленное. Университетское – это «я способен понять». Ремесленное – «я способен сделать». Болельщик может выучить все игры, обводки и финты, но никогда в жизни не выйдет на поле. Так же и с обучением. Допустим, тебе повезло, ты включился в правильную образовательную методику, отучился и стал крутым специалистом. Но при попытке применить это в ремесле выясняется, что ты все понимаешь, кроме одного: как это работает. Если новичок слишком уверен в себе, то рано или поздно – скорее рано – он получит бампером в лоб. Зато когда ты уже почувствовал некоторое ремесленное умение на кончиках пальцев, теория оказывается дико результативна. Словом, с курсов надо не начинать, а ими надо заканчивать. Сейчас принято ругать «Курсеру» и другие виды дистанционного образования за то, что их бросают, не дослушав. Но это не страшно.
Ведь когда уже по-настоящему что-то понимаешь, то каждая прочитанная книжка, каждая новая лекция открывает новые возможности, новые комнаты в этом доме, и дальше ты двигаешься самостоятельно.
А если ты прослушал курс до конца, поставил себе галочку, но при этом ничего не научился делать руками, то значит, ты делал это напрасно. Либо – на будущее. Только нужно понимать, что пока не умеешь, а знаешь.
— А было так, что вы кинулись в новую область, а навыков не хватило?
— Да сколько угодно! Самая неприятная история была с кафе «Август». Тогда я прямо вот по-плохому узнал, в чем разница между «знать» и «уметь». Посади меня с бумажкой – и я распишу все процессы, которые должны быть поставлены, и даже большую часть форм контроля. Тем не менее у меня воровали, я не успевал контролировать качество кухни, мне не удавалось отполировать сервис. Я был как такой граф с идеями, у которого то агроном запьет, то цыгане коней угонят.
— Так надо было телегу впереди лошади? Сначала научиться управлять рестораном, а потом узнать, как это делается? Как-то странно.
— Надо было поступать как старший партнер инвестиционной группы, которая финансировала этот проект. Крупный предприниматель, миллионер, владелец транснациональных компаний, он в свое время пошел работать в бар и несколько месяцев отстоял за стойкой. Узнал, как работает ресторан, и в том числе с помощью каких механизмов – совершенно разных, кстати, – бариста и бармен воруют деньги. И в дальнейшем смог то, чему научился, успешно предотвращать. Вот вам разница между реальным и университетским знанием.
— Так что, после школы всем – в ремесленное училище?
— Все ненавидят современное образование в России за то, что в нем последовательно сокращают количество выпускников университетов в пользу ремесленно подготовленных людей. Может быть, это делается плохо и криво, но вектор правильный. Потому что вот эти советские 70-е – блаженные, невменяемые, щедрые, – это был вишневый сад. Все всё знали, но по-настоящему умели только играть на бильярде. В этом вишневом саду мы несколько подзастряли. Это связано даже не столько с содержанием образования, сколько с общественным представлением об удачной судьбе для ребенка. «Будешь плохо учиться – пойдешь в ПТУ и будешь всю жизнь гаечный ключ подавать». Ужас, да? Вот этого ПТУ – умения делать руками – во всех областях очень не хватает.
— Есть ли знания, которые не нужны и их хочется «развидеть»?
— Нет знаний, которые мешают, но бывают знания ошибочные. Мне до сих пор приходится, хотя уже пятый десяток на исходе, заново формировать отношение к событиям русской истории. Всё, что мне положили в голову учителя истории в советской школе, оказалось фуфлом картонным, и я уже во взрослом возрасте стал осваивать этот предмет заново. Но переоценка знания – нормальный процесс, тем более в ситуации быстро меняющегося мира и образования длиною в жизнь. Если ты что-то выучил, не думай, что это навсегда. Пройдет пять лет – и все будет иначе.
Предыдущая образовательная концепция, к которой меня когда-то готовили в пединституте, предполагала постоянное накопление знания, его консолидацию и передачу от старших к младшим. Но сегодня ничего из этого не работает! Бабушка научила внучку читать буквы, зато внучка научила бабушку пользоваться скайпом. Неправдоподобно быстрое обновление знаний – это то, в чем мы живем. Если ты лектор и пять лет подряд читаешь тот же курс по тем же конспектам, знай, что ты вредитель и не говоришь своим студентам ни слова правды.
— С человеком, который всю жизнь учится, есть одна проблема. Новая среда, которую он решил завоевать, его всегда отторгает, считает выскочкой. Как на это реагировать?
— Такой человек всегда кажется дерзким юнцом, независимо от возраста. Готовность учиться вообще делает человека моложе. Ты все время в тонусе, не можешь развалиться в покойных вольтеровских креслах, потому что тебе все время страшно. И нужно постоянно упражняться в осознании того, что ты вообще-то начинающий, легко тебе не будет и уж точно никто не станет носить тебя на руках.
— А если ты чему-то неплохо научился, а тебя все равно воспринимают как ученика?
— Я стал главным редактором «Книжного обозрения» в 30 лет, был возмутительно юн, да еще и выглядел моложе своих лет. При этом мне пришлось жестко демонтировать кое-что, и конечно, периодически в ЖЖ меня проклинали и называли желтым земляным червяком. Ну и что? Хотя бывало, что люди, чье мнение было для меня важно, не принимали то, что я делаю, и я потратил много лет, чтобы это изменить. Нужно выбирать круг тех, на кого ты хочешь равняться. Понятно, что иногда эти люди знать тебя не хотят, твое саморазвитие им не интересно. Только надо это отличать от чистого хейтерства, когда завидуют и шипят в спину. На такие вещи я не отвлекаюсь, они для меня не информативны. Слишком мало времени и слишком многому надо выучиться за эту короткую жизнь.
Мария Божович