Это совсем не сказка. Это подсказка, как жить достойно.
Город ждал зимы. Ждали серые дома, что без цветов на балконах казались черными бетонными коробками без жизни и души. Ждали улицы, которые кряхтели и чавкали под множеством ног, ждали троллейбусы и автобусы, они были сырыми от долгих дождей и недовольными от того, что люди совсем перестали улыбаться и реагировать на шутки водителей, которые иногда включали им смешное радио. Ждали люди. Они еще не забыли солнечное лето, и серые нависшие над городом облака навевали на них тоску.
Только маленькая девочка, что сидела очень часто у окна, ничего не ждала. Она жила в детском доме, где было много таких же маленьких девочек. Ими мало кто интересовался. Иногда приезжали взрослые дяди, привозили новые игрушки, на минуту заглядывали в спальню и уходили. И зря за ними бежали малыши в надежде, что кто-то приласкает их, а может, даже возьмет на руки, а может... Они были еще такие глупенькие и верили, что среди этих теть и дядь могут быть их мама или папа.
Девочка не встречала гостей и уже никого не ждала. Она видела, что те дети, которые иногда уходили в гости к хорошо пахнущим тетям, возвращались назад еще более грустными и еще чаще плакали.
И девочка не спешила навстречу гостям. Она любила сидеть у окна. Смотрела на рыжую собаку, которую выводил гулять мальчик в смешной шапке, узнавала молодую женщину, которая в обед обязательно выкатывала коляску с малышом и быстро удалялась в сторону парка.
Но больше всех она ждала старую бабушку в шляпке с вуалью. Нет, она не знала, что это вуаль. Это потом она услышала от воспитательницы: «опять старая дура вырядилась в шляпку с вуалью». А девочке это казалось очень красивым. У бабушки была черная маленькая шляпка с полупрозрачной тканью над глазами. Эта ткань, то есть вуаль, была сложена в красивые складочки, и было совсем не видно, что за ней прячется старое лицо. Тем более трудно было представить старое лицо, потому, что женщина была хрупкая и стройная, как девушка, и на ней были блестящие перчатки. По мнению девочки, все это было очень красиво.
Бабушка выходила на улицу в районе обеда, после того как мама увозила своего малыша домой. Она немного гуляла, а потом садилась на скамейку рядом с домом и, кажется, засыпала.
А девочка смотрела на нее и думала: «Наверное, она тоже никому не нужна. Как и я. Вот было бы здорово с ней познакомиться».
Девочка любила рисовать. Она рисовала мальчишку с его рыжей собакой, маму с малышом в коляске и, конечно, бабушку в шляпке с вуалью. Она раскрашивала все яркими карандашами и обязательно рисовала небо, солнце и цветы. Потому что так ярче и красивей.
Осень длилась и длилась. Детей совсем перестали водить гулять.
— От них столько грязи после этих прогулок, пусть сидят в спальнях, — говорили воспитатели.
И дети ждали, когда выпадет первый снег, лед покроет лужи и можно будет выйти на игровую площадку рядом с детским домом.
У девочки уже накопилось много рисунков, где были солнце, небо и бабушка в шляпке, сидящая на скамеечке. Одна из ее картинок всегда лежала у нее под подушкой. Так ей было легче представлять, что это ее настоящая бабушка, и, засыпая, она смотрела на рисунок и мечтала, как она примеривает ее блестящие перчатки и даже ее красивую шляпку.
Пришла зима. Стало холодно. Вот только снега не было. Город стал еще более серым и промозглым. И бабушка перестала выходить на улицу, а девочка по-прежнему сидела у окна и ждала.
Наконец их повели гулять. Ребятишки стали играть в прятки. Девочка побежала искать укромное местечко и… заметила дырку в заборе. Раньше ее тут не было. Понятно, она тут же проскользнула в нее. И оказалась во дворе дома, который она рассматривала из окна. Правда, все оказалось таким огромным. И детские качели, и песочница, и скамейка, на которой сидела бабушка. Неожиданно открылась дверь, и она увидела ее — бабушку в шляпке с вуалью. Она оказалась даже красивей, чем выглядела из окна.
— А я вас знаю, — сказала девочка. — Я за вами все время наблюдаю из окна. Вы тоже одна, как и я. И у вас очень красивые шляпка и перчатки. Я хочу такие же.
— Я тебя пока не знаю, но рада познакомиться, — сказала бабушка. Голос у нее был тихий и приятный. — Меня зовут Алевтина Игнатьевна. Зови меня баба Аля, хорошо?
И девочка подсела к ней поближе и неожиданно рассказала все о себе. Как ей бывает одной грустно, как она хочет иметь такую же шляпку, как ей не хватает лета и солнца. А еще мамы или бабушки.
Бабушка Аля слушала ее внимательно и почему-то вздыхала. На следующий день девочка снова украдкой выбралась к заветной скамеечке. Они снова сидели вместе и вели неспешные разговоры, пока воспитатели не начали разыскивать девочку.
Однажды, девочка запомнила этот день на всю жизнь, баба Аля подарила ей куклу. В такой же шляпке с вуалью и даже в перчатках. Бабушка сама сшила ей этот костюм.
— Эта кукла моей дочери, что давно живет далеко-далеко, я просто сшила ей новый наряд. Кукла давно без хозяйки. Теперь у нее есть ты. А у меня — ты. Мы сейчас все вместе. Мы маленькая семья. А ты моя внучка, — она обняла девочку и заплакала.
Рисунки девочки стали меняться: она рисовала героев сказок, которые рассказывала баба Аля. Хотя… какие это сказки? Она говорила о себе. Ведь она была балериной, и все Одетты, Джульетты, Афелии, которых она танцевала, были частью ее жизни. И она рассказывала про себя просто от их лица.
Однажды маленькую девочку вызвали в кабинет директора детского дома.
Та очень странно посмотрела на нее и сказала: «Не знаю, что там в тебе увидела госпожа Стафиевская, но нам прислали самые лучшие рекомендации из театра, теперь на выходные ты можешь уходить к ней. А там посмотрим».
Девочка не могла поверить в такую радость! Она будет жить у бабы Али по выходным!
В тот день, когда она в первый раз шла к бабушке не через лаз в заборе, а через центральный вход, наконец-то выпал первый снег. И двор преобразился. Ушла серость, ушла безысходность, ушла темнота набрякших туч. Все было белым-белым. И снежинки падали так густо, что не успевали таять даже на вуали у бабушки. Баба Аля протянула руки к девочке, и они закружились в снежной карусели, как две юные школьницы. А потом маленькая девочка подняла бабушкину вуаль и впервые поцеловала ее в щеку. И они обе почему-то часто-часто захлопали ресницами, стараясь не показать свои слезы.
И она стала жить вместе с бабушкой среди фарфоровых слоников и котят, среди веселых шкатулок и старых перчаток, среди замечательных старых вещей, что помнили бабушку молодой. И у нее самой появилось первое праздничное платье — длинное, с настоящим подъюбником. А еще — маленькая шляпка с вуалью. И конечно — кружевные перчатки. Бабушка знала, какой должна быть настоящая принцесса. Через год девочка совсем поселилась у бабы Али.
Екатерину Стафиевскую, директора детского фонда «Малыш», знают во всей округе. Не говоря уже о детском доме, который виден из окон ее квартиры. Бабы Али уже нет. Есть ее приемная дочь Екатерина Стафиевская. Потому что на внучек документы еще не придумали. И девочка специально взяла фамилию бабушки. Мальчишка, что выгуливал рыжую собаку, теперь ее муж. Они познакомились на прощании с бабушкой. Это именно он помог ей организовать все как следует. Без него она бы точно не справилась.
Им давно уже тесно в маленькой квартирке бабушки. Но Кате не хочется переезжать от любимых вещей, которые помнят каждый их день с бабой Алей.
И в честь бабушки она организовала фонд для детей-сирот. Потому что ей кажется, что на нее кто-то, так же, как раньше она, смотрит из окна детского дома напротив и ждет первого снега. Пусть позднего, но первого снега, который изменит к лучшему всю жизнь.
