Тульская область неизменно оказывается в списке регионов с худшей экологией. Летом 2017 года общественная организация «Зеленый патруль» поставила Тульскую область на 69 место из 85 в экологическом рейтинге субъектов Российской Федерации. При этом в рейтинге ОНФ и Минприроды, опубликованном на несколько месяцев позже, регион оказался на 27 месте. ЗС поговорили с Катей Олейник, которая с 2013 года возглавляет тульское отделение «ЭКА», о трудностях эко-активизма, провокациях от «зеленых» и молодежной политике в Туле.
Как ты считаешь, почему такие, казалось бы, не очень полезные вещи, как кальяны, вэйп или кофе пользуются большой популярностью, а экологичный образ жизни — нет?
Катя: Мы привыкли к комфорту и престижу. Ты пришел в кафе, взял кофе с собой, пошел гулять в парк, сфотографировался и запостил: #кофессобой, #жизньудалась, #КофеКульт, #MrCup. И сразу все реагируют. Если же человек пишет: «Я выкидываю пластиковую бутылку в этот контейнер, и это классно!» — эта картинка уже не так визуально привлекательна. На это реагируют немногие. Мы стремимся, чтобы экология стала модной, но для этого нужны профессионалы. Те же дизайнеры, которые придумывали бы крутые авоськи, логотипы и афиши.
К сожалению, мы не обладаем такими ресурсами и рычагами, как бизнес, поэтому плохо информируем население о том, чем занимаемся, какие проводим мероприятия и акции. И люди банально не знают о нас, а если и знают, им иногда сложно поднять свою пятую точку и начать что-то делать.
Есть люди, которые вообще ничего не делают для экологии, потому что считают, что их вклад ничего не решит. Что делать с такими?
Последователей действительно мало, и многие ошибочно думают, что у меня куча активистов. Так может показаться со стороны, но на самом деле костяк в организации очень маленький.
Я читала статью эколога-инженера, который говорит о том, что люди не должны заниматься вещами, которые не связаны с их повседневной жизнью. Например, не стоит выступать против мусоросжигающих заводов, если у тебя в регионе их нет. Мы можем бороться за сохранность Антарктиды, но если каждый раз при походе в магазин мы будем покупать пластиковые пакеты и пить кофе в одноразовых стаканчиках, то принесем больший экологический вред.
У нас часто ругают власть, мол, она ничего не делает, но ее значение преувеличено. Да, они могут что-то изменить, но если не будет запроса и поддержки снизу, то как они поймут, что нам это действительно нужно? Взять хотя бы историю с контейнерами для пэт-бутылок. Власти поставили их, увидели, что туда действительно кладут бутылки и не кидают лишний мусор, и установили еще по нескольким адресам. Здесь должен быть симбиоз власти и людей.
Насколько вообще к деятельности ЭКА прислушиваются власти? Не мешают ли они?
Власть хорошо нас знает, и когда мы предлагаем сотрудничество, не отказывает. Обычно они помогают напечатать листовки или пригласить СМИ — такая ресурсная поддержка, не денежная. Наша команда периодически выигрывала гранты для физлиц на небольшие проекты. В 2017 году подавали документы на грант от физлица в размере 50 000 рублей на развитие проекта «Добрые крышечки». Мы хотим установить в городе постоянные пункты приема, чтобы люди не зависели от нас и могли в удобное для них время привозить крышечки. Но государство нас не поддержало. Я, конечно, была очень расстроена. На мой взгляд, «Добрые крышечки» — один из немногих крутых и действительно работающих проектов в сфере экологии, которые реализуются у нас в Туле и в которых задействовано большое количество людей.
Расскажи подробнее про «Добрые крышечки». Как эта акция пришла в Тулу? Какие на данный момент результаты?
Изначально организовать прием крышечек в Туле мне предложил Артем Муницын [лидер организации «МОГУ», которая занимается поддержкой инвалидов в Тульской области], но было не очень понятно, как запустить такой проект. Через пару месяцев подруга написала про «Добрые крышечки». Это всероссийский проект по сбору пластиковых крышечек, деньги от переработки которых передают в благотворительный фонд «Волонтеры в помощь детям-сиротам» на покупку инвалидных колясок для детей. Вместе с Аней Чекмазовой (вторым соорганизатором) мы решили подключиться к проекту и в итоге договорились с новомосковской компанией «ЭКОПОЛИМЕР». Они согласились принимать у нас пластик по высокой цене и самостоятельно вывозить крышечки.
Всего в 2017 году мы собрали больше 2 тонн пластика, провели три фестиваля «Добрые крышечки», открыли больше 100 пунктов приема крышечек, помогли четырем детям приобрести инвалидные коляски. На одну коляску крышечки собираются в нескольких регионах, потому что нужны большие суммы. В среднем цена одного специализированного кресла — 170-200 тысяч рублей. Помимо этого в рамках проекта «Добрые крышечки» мы стали принимать пластик определенной маркировки и периодически организовывать сборы макулатуры.
Кстати, по поводу взаимоотношений с властями. Ты довольно резко высказалась о проекте Медиаблогер 2.0. Не боялась ли последствий при условии, что ты сотрудничаешь с властями в разных проектах и вообще экологическая осознанность вряд ли возможна без поддержки государства?
Я очень рада, что эта ситуация произошла, потому что у меня были большие иллюзии по поводу тульской молодежной политики и вообще, наверное, политики в целом. Когда я как победитель грантового конкурса встречалась с Груздевым, все было гораздо проще. А из встречи с Дюминым сделали какую-то бюрократию, да еще и проект с непонятными целями и результатами презентовали. Я была очень зла и решила высказаться по этому поводу. Честно говоря, не думала, что будет такой большой резонанс. Не знаю, поставили ли на мне крест, но то, что они меня избегают — это точно, потому что на форум «Молодежь — будущее России», который был в декабре, меня уже не пригласили. Главное, что проект «Медиаблогер 3.0» не выиграл — это победа. Я рада, что могу говорить, что думаю, в отличие от тех, кто находится в «системе».
Не боишься, что тебя будут как-то прессовать?
А как? Я не юрлицо, а Кате Олейник они не смогут ничего сделать. В этом плане я свободна, у них нет рычагов давления на меня, мне это нравится.
Ты сказала, что у тебя были иллюзии по отношению к тульской молодежной политике. Как ты ее оцениваешь в целом?
Я считаю, что ей нужна серьезная реорганизация. До декрета я работала в молодежном центре, и нам часто говорили: «у нас нет молодежной политики». В чем-то согласна с этим мнением, но наши учреждения всегда упрекают в том, что мы ничего толкового не делаем. Это неправда, просто наш профиль — это дети и подростки, которые пришли из соседних домов. Их тоже надо чем-то развлекать, а никто об этом не думает. Все хотят больших фестивалей и мероприятий, но большинство специалистов по работе с молодежью не заточены под это. Раньше мы назывались просто: «Подростково-молодежные клубы». И я думаю, что пора отдать дань прошлому и переименовать центры, ведь именно из-за громкого названия им и предъявляются такие большие требования и предполагается, что там должна быть молодежь. Но кто в 25 лет пойдет в центры, где нет красивых интерьеров, а есть теннисный стол, шашки, шахматы, вязание? Еще пол или потолок где-нибудь отклеиваются — есть и такое.
Какое-то время назад у нас в Туле пытались поставить контейнеры для раздельного сбора отходов, но, как мы понимаем, что-то пошло не так. В чем причина провала?
Да простая причина — государство поставило, никому ничего не рассказало, не объяснило. Постояли контейнеры пару месяцев, никто ими не пользовался, и чиновники сказали: «Туляки не готовы разделять свои отходы! Убираем контейнеры!».
Возникает ли у тебя расстройство от того, что у нас в обществе это все как-то долго и вяло принимается? И если возникает, то как ты с этим борешься? Как не впасть в уныние?
Раньше я впадала в уныние и думала: «Почему нет результатов? Почему люди не хотят ничего менять?». Всегда хочется видеть результат, но в сфере экологии это не работает: ты должен пахать не менее 5-10 лет, чтобы его увидеть. Раньше я работала на внешнюю, что ли, сторону: проводила 20-30 мероприятий в год и при этом не разделяла отходы дома. Я считала, что делаю и так много, поэтому могу позволить себе не экологизировать свой быт. Но когда я ушла в декрет, то поняла, что это неправильно, ведь в первую очередь надо начинать с себя. И я перешла ко внутренним изменениям — самообразованию, самопросвещению, завела блог в Instagram. Я начала внедрять экологичные решения в свою повседневную жизнь. И поэтому сейчас депрессии у меня не возникает: мне пофигу, что я не вижу результаты. Я знаю, что поступаю правильно.
Какие фишки ты используешь у себя дома?
Есть сейчас крутая тенденция разделять свои отходы на два ведра — чистые и грязные. К чистым относятся все виды вторсырья — пластик, стекло, макулатура, алюминий, металл, а к грязным относится органика. Именно из-за органики на наших свалках все вторсырье становится непригодным для переработки. Я как раз разделяю свои отходы дома на два ведра. У меня стоит специальный М-контейнер для ферментации пищевых отходов. Сейчас, зимой, я складываю ферментированные отходы в мешки и выношу на балкон. Весной это будет удобрение. Как говорят садоводы, от этого безумные огурцы и помидоры растут. Еще я пользуюсь натуральной бытовой химией, натуральной косметикой, моя дочка ходит в многоразовых подгузниках, у меня вкручены светодиодные лампы.
Как считаешь: должны ли акции эко-активистов и вообще гражданских активистов быть провокационными, как когда краской брызгают на людей, которые ходят в мехах?
Когда я пришла в «ЭКА», мне сказали: «Мы не радикалы, как Greenpeace, мы предлагаем альтернативу». «ЭКА» — Экологично, Красиво, Альтернативно. И в основном я придерживаюсь данной политики, но иногда меня так и подмывает что-нибудь провокационное сделать, потому что это вызовет общественный резонанс и даст больший выхлоп. Например, активисты организации «Все дома» несколько лет назад поставили гроб возле ТулГУ, куда складывали батарейки. Это крутая акция, освещающая проблему захоронения опасных отходов. Тоже радикальная, но не краска. Здесь надо соблюдать границу. Всегда нужно предлагать альтернативу, но иногда без радикальных мер ты не сможешь добиться цели.
Зачем вообще заботиться об экологии, если все равно мы умрем?
Мы привыкли перекладывать ответственность на других. Никто не думает, что мы живем на одной планете, и что рано или поздно «чужой» мусор начнет мешать всем. Моя подруга — пример для подражания. Если она видит, как какой-то человек бросил на улице фантик, она поднимает его и говорит: «Вы потеряли». После этого обычно прохожий забирает фантик и несет до мусорки. Так и надо делать! Всем.
Ты сейчас ушла в декрет, но продолжаешь заниматься ЭКА. Очевидно, что это не так просто. Не было мысли преемника себе вырастить?
Была! Она меня и сейчас не покидает. Когда я ушла в декрет, моим заместителем стала Оля Чернецова. Но без меня деятельность «ЭКА» как-то затухла. Если бы я нашла человека, который был бы готов взять на себя ответственность, я бы воспитала его, честно. К сожалению, сейчас в экологии, как и в молодежной политике, и в журналистике Тулы есть только отдельно взятые личности, а вот слаженной работы большого количества людей я уже давно не наблюдаю.
Если взглянуть в будущее нашего города, как думаешь: станут люди активнее или так и будут сидеть? Начнет народ объединяться в ближайшие лет 30 и вместе что-то делать?
Думаю, что да. По крайней я продолжу этим заниматься, буду и других людей объединять. Те же «Добрые крышечки» — это реальный пример того, как люди разных возрастов и профессий участвуют в одном деле. Например, в воскресенье к нам на сбор приехал мужчина на очень дорогой машине, привез мешок крышечек. Оказалось, это владелец кафе-мороженое «33 пингвина» в «Гостином дворе». У него крутая машина, успешный бизнес, а он привозит крышки. Это круто! И эти изменения в 2017 году только начали происходить. Для меня этот год стал знаковым в плане переосмысления себя и трансформации окружающих людей. Я считаю, что надо меняться самим, не негативные стороны подмечать, а позитивные. Главное окружать себя теми, кто мыслит так же, как ты. Когда вокруг люди, которые идут с тобой в одном направлении, то кажется, что не так уж все и плохо, и что можно горы свернуть.
Есть замечательная книга Дениса Старка «Путь в чистую страну». Она написана с позитивом: не о том, что мы все когда-нибудь умрем, а о том, что мы обязательно придем в страну, где не будет голода и войн, где люди не будут болеть, а слова «мусор» и «свалка» будут считаться давно устаревшими. Через 5,10 или 20 лет, но это произойдет непременно. И только от нас зависит, насколько быстро мы готовы идти.
Михаил Малашенко для З[ ]C
Наш канал в Telegram, наша страница в Facebook, наша группа в ВК