В прошлый раз я рассказывал про лагерь очистников - то место, где жили рабочие, принимавшие участие в «очистке Арктики». А теперь необходимо сказать пару слов о том, что происходило параллельно тем событиям.
Так как нас с Натальей де-факто нанимал Национальный парк «Русская Арктика», то и жить нам изначально предполагалось так называемом "опорном пункте", который был поставлен тут в позапрошлом году, а не с очистниками.
И вот, раньше всех остальных — я, мой пес Сева, и еще два человека из нацпарковских, погрузились на вертолет, который взлетел с площадки на корме Сомова и направился куда-то на остров. По пути я не видел ничего, кроме девственно-белого пространства, а по прилете мы просто выпрыгнули из открытой двери на наст, среди каких-то торчащих из снега построек. Затем мы чуточку отбежали, скрючились в позах эмбрионов, а вертолет раскрутил свой винт, и улетел, обдав нас потоками снежной крошки.
В общем, опорный пункт национального парка располагался на окраине поселка Комендатуры неподалеку от главной достопримечательности острова, коей являлся полуразобранный самолет АН-12. Ну а Комендатура была одним из двух здешних заброшенных военных поселков при ледовом аэродроме, от которого в этот момент из снега торчали только крыши. Таким же занесенным по крышу оказался и опорный пункт, который мы, первым делом принялись откапывать, а потом и вскрывать.
Это откапывание, вскрытие, и последующие попытки привести помещения в божеский вид, продолжались, наверно, полдня. Опорный пункт представлял собой единое сооружение, собранное из трех самых обыкновенных бытовок: 2 из них соединены по длинной стороне, стенки нет, и они образуют большой жилой кубрик. Еще одна приставлена торцом, и в ней находится прихожая, кухня и баня. Тут же пристроен сортир. И еще с другой стороны приставлено 2 пятитонных контейнера, в одном из которых хранятся продукты, а в другом — инструменты. Отапливалось жилое помещение заводской печкой-капельницей иранского производства на солярке.
И вот, когда внутри стало возможным более-менее нормально находиться, то мы с Петровичем (тутошним временным главным), отправились добывать дизтопливо из какой-то старой емкости в поселке. Олег Петрович был государственным инспектором национального парка «Русская Арктика». Ну что тут сказать, чтобы описать этого замечательного человека? В общем-то дед. Бывший прапорщик какого-то автобата, всю жизнь занимавшийся каким-то хозяйством. Сильно деформированный службой, а потому, как бы это сказать: он был не просто тупым, нет! Он был каноничным прапорщиком из анекдотов. Таким, у которого «прямой угол в военное время достигает ста и более градусов». Это не шутка! И вот, пока мы шли с ним вместе к очередному белому бугру, обозначавшему разрушенную котельную, возле которой и лежала емкость — вот тут я понял, во что встрял.
Теперь следует начать с самого начала, а именно с того, что отправлялись мы сюда очень быстро, впопыхах. Мне никто ничего не объяснял, и на тот момент я даже не имел техзадания (которое мне обещали выдать чуть позже прямо тут). Я совершенно не понимал административной структуры экспедиции, мне не было ясно, кому я подчиняюсь, и кто тут есть кто. И поэтому, для простоты, я решил считать своим начальником Петровича. А Петрович, в свою очередь, был жутко недоволен моим присутствием, и на все мои попытки найти к нему какой-то подход он только делал морду кирпичом и говорил, что мне тут делать совершенно нечего, моя работа бесполезна, и что он вообще не в понятках, для чего я тут. Ах если бы у меня было ТЗ со всеми подписями и печатями! Все наверняка встало бы на место! Ну, так я думал на тот момент.
Теперь давайте снова вернемся назад к истокам. Тут все очень сложно. Мы с Натальей были наняты фактически как «историки». То есть мы, обладая нашими наклонностями и навыками, должны были лазить по здешним забросам, собирать хабар, все описывать, фотографировать, наносить на карту, и метить технику, которая по нашему мнению представляет исторический интерес и не должна быть уничтожена очистниками. Но так как настоящими академическими историками мы не являлись, то на Греэм-Белле я формально работал по договору с главным подрядчиком всей этой катавасии как «охранник», а Наталья — как «повар». В общем черт ногу сломит.
Но главный прикол заключался совсем в другом. Внутри Нацпарка, как и в любой научной организации, происходила беспрерывная война. Воевали между собой Отдел Охраны и Отдел Науки. И здесь, на Греэм-Белле, мы оказались на острие этой борьбы. Инспектора играют за охрану, а мы — за науку. Так как нанимала нас начальница отдела науки, инспектора думают, что нас прислали сюда им на погибель. Каких-то двух мерзких левых выскочек, непонятно как попавших в святая святых. Которые теперь еще и не дают заниматься уборкой и чистить все под грабли. Которые собираются всюду ходить, где им только заблагорассудится, без всякого контроля, по собственному усмотрению!
Петрович так и сказал мне, что мол, из-за меня он получит меньше денег, и что со своей стороны он приложит все усилия, для того, чтобы саботировать нашу работу, какой бы она ни была. На все мои возражения, что мне платит совсем другая контора, а решение о нашем приглашении сюда принимал его прямой начальник в лице директора Парка — он только еще больше бесился и огрызался.
Вот так вот начиналась моя работа. К вечеру с ледокола приехали еще люди. Мы бесконечно что-то делали. Я то копал снег, то охранял кого-нибудь от медведей. Потом вертолет привез контейнер с некой жутко навороченной радиостанцией «Пирс», которую надлежало развернуть и испытать в условиях Арктики. Предполагалось, что станция будет использоваться для прямой цифровой связи с Архангельском.
Все происходило без перерыва в состоянии измененного сознания. Люди жутко устали, но времени было в обрез, поэтому беспрерывная беготня продолжалась нескончаемо. Связисты что-то делали с радиостанцией, копошась в ворохах проводов внутри контейнера. А все остальные, и я в их числе — ставили высоченные мачты для двух антенн. Мачты мы, конечно, поставили. Но не так, как надо. То есть они должны растягиваться вантами, которые крепятся к большим колам, забиваемым в землю. Но тут все было полностью промерзшим, колы оказалось не забить, и поэтому обе антенны мы установили прямо в снег. Стоят, и ладно — так сойдет.
Еще позже всем удалось поспать. Потом я получил из рук заказчика наше долгожданное ТЗ с указанием основных точек; с печатью и двумя подписями. Меня напутствовали словами о том, что все эти терки суть фигня, и я должен просто слать любого куда подальше и делать свои дела несмотря ни на что. В это же время на опорный пункт приехал еще один инспектор, Юрий Викторович Карякин. Единственный нормальный человек среди нацпарковской партии. Даже, я бы сказал, человек замечательный. Он сам-то как бы в нацпарке даже и не работал. Вероятно, именно в этом заключался один из секретов его адекватности. Он просто оформился на какую-то там четвертьставки инспектором, чтобы иметь возможность бесплатно ездить на ЗФИ и заниматься тут наукой. Карякин был геологом. Его интересовали только дайки, камни, и пузырьки древнего газа в этих камнях.
На опорный пункт приезжал даже епископ Нарьян-Марский. Тоже довольно странный человек с тараканами, но в общем нормальный дядька. Он просто очень любит кататься на ледоколах, и будучи знакомым с капитаном Сомова, он без проблем вписывается на каждый рейс. А на опорном пункте он просто хотел нас с Натальей обвенчать, ха-ха. Но вот что-то не срослось.
Но настало время. Все, кто не должен был тут оставаться, уехали на ледокол. И когда мы с Наташкой проснулись очередным утром, то море оказалось совершенно пустым. Там уже не маячили два судна. А в прихожей кто-то оживленно разговаривал.
Пока все спали, прилетал вертолет с острова Хейса, который привез сюда настоящего руководителя партии инспекторов — Сергея Олейника. Он 2 года безвылазно сидел на тамошней метеостанции, и вот, был отправлен сюда. Нас ранее уже предупредили, что он, де, немного тронутый умом, но пугаться не стоит. И в самом деле, когда я вышел знакомиться, этот бородатый дедок сразу показался мне довольно странным, но с первого взгляда даже прикольным. Умный, в отличие от Петровича, но сумасшедший настолько, что о нем я тоже как-нибудь потом расскажу отдельно.
Начиналась наша работа. Мы оставались наедине с нашими новыми организационными проблемами и готовились во всю бороться с нашими новыми противниками. Я был исполнен самых мрачных ожиданий. Ну да ладно, жизнь покажет.
Все, на данный момент написанные, части этой серии:
1 ч. Как живут люди в полярной экспедиции
2 ч. Как начиналась "очистка Арктики" на о. Греэм-Белл, архипелага Земля Франца-Иосифа
3 ч. Первые неудачи экспедиции при "Очистке Арктики" и изучение заброшенных объектов на Земле Франца-Иосифа
4 ч. Обустройство в поселке "очистников" на Земле Франца-Иосифа