Феерическое здание. Аутентичное до самого последнего куска отбитой штукатурки. Удостоверяющее подлинность каждым виднеющимся в прогале кирпичом. Утверждающее современность каждой своей зеркальной рыбой и небрежным росчерком граффитчика.
Хохловский переулок, пожалуй, еще кривоколеннее Кривоколенного. Преодолеть коленцо можно, аккуратно следуя тротуаром с самого Покровского бульвара, а можно, ломанувшись напрямик, — через двор. Тут главное не промахнуться: узкий проход между двумя особнячками издалека не видно. Но если повезет, до цели — дома № 7 — рукой подать. Вон уже виднеется белая оштукатуренная стена и небольшие окошки в красной окантовке.
- Позвольте! - качает головой внутренний собеседник. - Где вы видите оштукатуренную стену? Самый натуральный кирпич. А оконные рамы абсолютно коричневые, обычный коммунальный оттенок, и форма, кстати, тоже — за такие в 50-х авоськи с продуктами вывешивали.
- Друзья, а не ку-ку ли вы? - интересуется третий. - Классическая светло-серая стена с белым декором и совершенно роскошные громадные окна, какие авоськи?!
И это все истинная правда - в этом легко убедиться, обойдя вокруг имеющего форму того самого коленца дома № 7 — 9. Конечно, здание это не цельнокроенное — составное. Каждое время добавляло ему свой кусочек-деталь, обустраивая под свои нужды.
17-й век — первая постройка — белокаменные палаты Украинцева с полутораметровой толщины стенами. Пережили пик своей бурной жизни, успели обветшать.
Вторая половина 18-го века: придворный историограф Екатерины обнаруживает в подвале на Варварке кое-как сваленные ценнейшие документы, изгрызенные мышами. Находят еще крепкое здание на Хохловке, восстанавливают треснувший фундамент, латают крышу, навешивают железные двери, и в 1770 году сюда переезжает Московский архив Коллегии иностранных дел. Документы множатся, и в 1802 году строится северный флигель - «директорский дом» (там сейчас книжный клуб-магазин «Гиперион»). Через 6 лет строят еще один флигель — жилье для служащих.
Архив крепчал, рос, не вмещал всех желающих и в 1874 году переехал в бывший дворец Нарышкиных — на угол Воздвиженки и Моховой. А недавно созданная в Москве консерватория искала помещение. Ее основатель Николай Рубинштейн приметил освобождающийся на Хохловке дом. Устроили там классы для занятий, но скоро выяснилось, что здание музыкантам никак не подходит: тесно и акустика никакая. Но не пропадать же? Решили пристроить в хорошие руки. Так в 1882 году здесь обосновалась нотопечатня Петра Юргенсона.
Юргенсон развернулся вовсю: поставил мощные станки, выписал из Германии мастеров-граверов, внизу устроил склад, а сам поселился на втором этаже. "Я ужасно люблю твой отставной архив с его феноменально толстыми стенами, с его живописным положением и характерностью!" — писал своему издателю Чайковский. И в 1884 году по заказу Юргенсона был застроен промежуток между «директорским» и главным домом. Получилось отдельное двухэтажное двухкомнатное жилье со своим входом — для друга-композитора, чтоб тот не «ютился в гостиницах» во время приездов в Москву. Годом позже был построен новый трехэтажный типографский корпус — в «модном кирпичном стиле» с цокольным этажом.
В 1918 году национализированная нотопечатня превратилась в «Госмузиздат». В 1930-м в здании остается только типография № 8, в основном печатающая популярные советские песни.
В 1970 вывозится объемная музыкальная библиотека, хранящая еще издания Юргенсона, и дом на Хохловке на этом свои отношения с музыкой прекращает.
Перестройка. Типография превращается в АООТ «Оригинал». Оставшееся пространство нарезается по кусочкам и сдается. Наискосок по переулку — здание пустующего детского сада, «захваченного» всякого рода художниками. Из этого сквота, так и называвшегося «Детский сад», частенько наведываются гости. А когда сквот выселяют, часть неформальной молодежи перебазируется сюда. Устраиваются выставки и концерты «для своих», появляется название «ДК Оригинал».
Первое десятилетие 21-го века. Андеграундные художники устраивают себе мастерские, здесь и живут. Владельцы здания сдают в аренду маленьким магазинчикам и всевозможным студиям — школы танцев, лавочки хенд-мейда, студии тату, кофейни. В закоулистом дворе творится творческое невообразимое.
В 2007 году, тут объявляется последний официальный московский сквот. Уже, конечно, не по всем правилам - владельцу платятся какие-то деньги, но общий дух сохранен. Вот как описывал это в своем LiveJournal петербуржец Илья Т.: «Когда ты проходишь по кривым переулкам Китай-города под утро, перелезаешь через железные ворота типографии, и где-то внутри огромных сводчатых залов, среди матрасов, циновок, тряпок и декораций театра играет на электрогитаре аниматор прекрасной студии «Шар», в другом углу кто-то катается ...внутри железной катушки, в третьем зале Егор рисует гигантское, метров десять, полотно для галереи «Риджина»... а в маленькой каморке наверху, куда ты случайно толкнешь дверь, лежат человек десять растаманов и смотрят кино, хочется думать, что это все-таки правильно» . Просуществовал сквот недолго — меньше года. Оплакивался изрядно. Грозились устроить тут бизнес-центр — не сложилось, не то место.
Так с тех пор и продолжается: со сменой очередных владельцев кончаются эпохи, ужесточаются какие-то правила, всем больно и печально, но приходит свежий человек и говорит: «Ах! Почему я раньше не знал про это место?». И все начинается заново.
Как его еще не «окультурили» и не прибрали к рукам — загадка. Но пока спешите видеть.
О первом московском сквоте, появившемся в Хохловском переулке в 1984 году, можно прочитать здесь
Мария Кронгауз
Фото Елены Головань
