Наверное, если вас пригласят в ФСБ, вы обеспокоитесь. Даже если вас позовут туда в качестве переводчика для допроса. Но так уж заложено в российских генах без малого сотней лет существования Комитета безопасности — на Литейный, 4 лучше не ходить. Впрочем, в этот раз (к слову, первый), было очень весело.
Веселье началось еще со звонка — точнее, с диссонанса между грозным «Ы! А! ФСБ!» и голосом следователя в трубке. Слышали Пеннивайза в русской озвучке? Вот. Прибавьте к этому высокий смех и забавную фамилию, которую мне, наверное, нельзя писать — личные данные ж. Возможно, это всё оперативное прикрытие для наведения еще большего ужаса. В семь вечера гражданина при исполнении уже тянуло на шутки-прибаутки. В общем, не соскучишься.
Приходишь ты такой вовремя, а допрашиваемый, как всегда, опаздывает на двадцать минут. Оказывается, я даже не представлял себе масштабов заведения! Оно протянуло свои щупальца из основной бетонной коробки во множество исторических зданий по соседству. Это даже если не учитывать центральный следственный изолятор ровно через стену. И всё это в самом что ни на есть историческом центре.
Я должен переводить индийца на допросе по поводу его давней визы. Сейчас он работает поваром в одном из крутейших индийских ресторанов (мы там делегацию с Большой Двадцатки кормили), неплохо зарабатывает, и думает, как бы ему привезти поближе молодую ненаглядную жену, томящуюся в одиночестве на необъятных просторах долины Ганга, как это часто у индийцев заведено. А когда-то приехал по студенческой визе в гоповатое частное учебное заведение учить русский язык. А когда надо было продлять визу, гоповатое учебное заведение уже лишилось лицензии. Поэтому визу ему оформили, внезапно, в каком-то Рязанском Новом Технологическом Институте. Слава богу, нашему собеседнику, когда он удосужился внимательнее вчитаться в информацию на визе в паспорте, хватило ума самому умотать на историческую родину, пока испоганенную паспортину не проверили зоркие блюстители правопорядка на какой-нибудь улице с исторической застройкой. Но вот через три года повернулась шестеренка в механизме правосудия, в Рязани спецслужбы разгромили визовый вертеп и начали искать всех причастных. Даром, что у единственного найденного причастного (пострадавшего, если по совести) новый паспорт и новая легальная рабочая виза. Нашли-с.
Хороший диалог, конечно, вышел.
— Вы были когда-нибудь в Рязани?
— ШТА?
— Вы хоть знаете, что это такое?
— Ну, у меня в прошлом паспорте это было написано, но я не знаю, почему.
— А знаете Абдель масир Ибн Джунейд бла-бла-бла такого-то из Рязани?
— ШТА?
— Он вам визу оформлял, мы его ищем сейчас.
— Э-э, мне мой знакомый помогал, я все документы в свой институт сдавал.
Главная проблема восточных наших братьев по разуму — это стопроцентное полагание на связи. То есть то, что у нас кумовство — это даже рядом не лежало. Троюродный сват тёщи племянника свояченицы названного дедушки одноклассника матери вызывает у человека, выросшего в индийской традиционной культуре, абсолютное доверие, в отличие от госорганов и НКО, будь они безупречно эффективны или безнадежно коррумпированы. По таким странным каналам в Россию приезжает разномастная толпа квазистудентов и гастарбайтеров со всей Азии и Африки, на месте выясняя, что все документы у них липовые, а жить практически не на что. Честно будет заметить, правда, что такие сбои происходит крайне редко — например, работать в ресторан моего нового знакомца позвали тоже родственники.
А вот серьезная проблема российских разнообразных органов — то, что органы борются с мигрантами, а не с каналами, по которым их привозят.
Автор: Глеб Стукалин
Если вам понравился мой канал — подписывайтесь и лайкайте!
Если вы хотите что-нибудь спросить/предложить — пишите на почту glebstukalin@yandex.ru