Российская империя была близка к ограничению самодержавия уже в XVIII веке. Как это происходило, чьи интересы стояли за попытками преобразований и что из этого вышло?
В 1730 году скончался пятнадцатилетний российский император Пётр II - внук Петра I и последний потомок Романовых по прямой мужской линии.
Еще после смерти Петра Великого, когда на престол взошла его супруга Екатерина I, для фактического управления государством был создан Верховный тайный совет, в который вошли семь сподвижников Петра. Важную роль в управлении государством Совет продолжил играть и при Петре II - правда, уже с частично изменённым составом.
После смерти юного Петра II Верховный тайный совет принял решение пригласить на царствование племянницу Петра Великого - Анну Иоанновну. Однако члены Совета помнили, какой опасной бывала смена власти в России: при вступлении на престол того же Петра II фавориты прошлых императоров попали в опалу, некоторые были сосланы в Сибирь. Никто не знал, чего можно ожидать от новой императрицы: кого ей вздумается возвысить, а кого - отстранить от власти? Стремясь обезопасить своё будущее, князь Дмитрий Голицын на заседании Верховного тайного совета произнёс фразу:
"Воля ваша, кого изволите [избрать], только надобно нам себе полегчить. [...] Так полегчить, чтобы воли себе прибавить. [...] Надобно, написав, послать к её величеству пункты".
Эти "пункты" - условия правления - должны были стать рамками, ограничивающими самодержавие.
Для Анны Иоанновны составили письмо, где после любезного приглашения стать российской императрицей перечислялись условия, на которые она должна была согласиться для вступления на престол. К подписи новой царице предлагался текст со следующими обязательствами:
- заботиться о "крайнем и всевозможном распространении" православия;
- не вступать в супружество в течение всей своей жизни;
- содержать Верховный тайный совет в составе восьми членов;
- не вступать в войны, не заключать мирных договоров, не вводить новые налоги и не назначать никого на высокопоставленные должности без согласия Верховного тайного совета;
- не определять самостоятельно наследника престола;
- передать власть над гвардией и прочими войсками Верховному тайному совету;
- не отнимать без суда "живота, имения и чести" у дворян;
- не жаловать самовольно вотчины и деревни;
- не производить самостоятельно в придворные чины ни русских, ни иноземцев;
- "государственные доходы в расход не употреблять и всех верных своих подданных в неотменной своей милости содержать".
Самое последнее условие гласило:
"А буде чего по сему обещанию не исполню, то лишена буду короны российской".
Однако планы "верховников" по ограничению монархии не осуществились.
С предложением подписать "пункты" к Анне Иоанновне отправился член Верховного тайного совета князь Василий Лукич Долгоруков. Однако ещё до него к будущей императрице успел приехать посланник от Андрея Остермана - ещё одного члена Совета. Он присутствовал на всех совещаниях об ограничении самодержавия, однако не участвовал в обсуждении, ссылаясь на своё иностранное происхождение и утверждая, что примет любое решение большинства. Тем не менее через своих посланников он втайне рассказал Анне Иоанновне о планах остальных "верховников", а заодно передал ей совет: всё подписать, чтобы приглушить бдительность Совета, а позже восстановить причитающуюся ей полноту власти. Так Анна Иоанновна и поступила.
Когда о подписании новой императрицей "пунктов" было объявлено публично, в обществе поднялось возмущение. Многие дворяне, не входившие в Совет, опасались произвола со стороны восьми "верховников" гораздо больше, чем со стороны монарха. Настроения в обществе хорошо отражает письмо казанского губернатора Артемия Волынского:
"Слышно здесь, что делается у вас или уже сделано, чтоб быть у нас республике. Я зело в том сумнителен. Боже сохрани, чтоб не сделалось вместо одного самодержавного государя десяти самовластных и сильных фамилий: и так мы, шляхетство, совсем пропадём и принуждены будем горше прежнего идолопоклонничать и милости у всех искать, да ещё и сыскать будет трудно, понеже ныне между главными как бы согласно ни было, однако ж впредь, конечно, у них без разборов не будет, и так один будет миловать, а другие, на того яряся, вредить и губить станут".
В Москве начали собираться дворянские кружки, обсуждавшие, как можно предотвратить укрепление власти Совета. "Верховники" пытались подавлять сопротивление и даже совершили пару показательных арестов, но толку от этого было мало - тем более, что заговорщикам помогал один из членов Совета - Андрей Остерман.
В середине февраля 1730 года Анна Иоанновна приехала в Москву. На торжественной церемонии в Успенском соборе войска и высшие государственные чины присягнули на верность "государыне и отечеству". Из текста присяги были исключены формулировки, указывающие на самодержавную власть императрицы. Однако к тому моменту до Анны Иоанновны уже дошли сведения, что дворянство и гвардия хотят восстановления самодержавия - и она просто спокойно ждала своего часа.
Уже в конце февраля к императрице явилась большая делегация дворян во главе с князем Алексеем Черкасским. Члены делегации подали Анне Иоанновне челобитную, в которой просили позволить им созвать совет для пересмотра некоторых подписанных ей "пунктов". Императрица дала разрешение, и дворяне удалились в другой зал для совещания. Тем временем государыня пригласила членов Верховного тайного совета на обед. Таким образом, пока дворянство обсуждало пересмотр "пунктов", "верховники" не могли им помешать, отвлекаемые императрицей,
Уже через пару часов дворянство возвратилось к императрице с новым прошением:
"[...] всепокорно просим всемилостивейше принять самодержавие таково, каково ваши славные и достохвальные предки имели, а присланные к вашему императорскому величеству от Верховного совета и подписанные вашего величества рукою пункты уничтожить. Только всеподданнейше ваше императорское величество просим, чтобы соизволили сочинить вместо Верховного совета и высокого Сената один Правительствующий сенат, как при Петре Первом было, и исполнить его довольным числом - 21 персоною".
Прочитав прошение, императрица выразила притворное удивление:
"Как, разве пункты, которые мне поднесли в Митаве, были составлены не по желанию целого народа? [...] Так значит, ты меня, князь Василий Лукич [Долгоруков], обманул!"
Затем императрица приказала принести подписанные ей "пункты" и тут же, на глазах у делегации дворян и у членов Верховного совета, разорвала их.
1 марта 1730 года состоялась новая церемония присяги Анне Иоанновне - на этот раз как самодержавной императрице.
Уже через несколько дней Верховный тайный совет был распущен. В соответствии с прошением дворян вместо него учредили Сенат в составе 21 человека. Как ни странно, поначалу в Сенат вошли почти все члены Верховного тайного совета - даже Василий Лукич Долгоруков, которого императрица упрекнула в обмане. Помимо них в новый правительствующий орган включили и предводителей дворян, инициировавших восстановление самодержавия.
Однако вскоре - видимо, как только Анна Иоанновна почувствовала. что укрепилась во власти - последовали расправы со многими бывшими "верховниками". Первые, пока ещё мягкие репрессии состоялись уже в апреле 1730 года: Василия Лукича Долгорукова сослали в деревню, его родственников (тоже бывших членов Совета) Алексея Григорьевича и Ивана Алексеевича - в Сибирь. Последнего в 1738 году арестовали на основании доноса, согласно которому он позволял себе непристойные высказывания об императрице Анне Иоанновне. На допросах под пытками он признался в государственной измене, а также в составлении вместе с другими родственниками подложного "завещания Петра II" ещё в 1730 году. В итоге Ивана Алексеевича, Василия Лукича и ещё двоих членов семьи Долгоруковых казнили. Семидесятидвухлетнего Дмитрия Голицына (того самого, который инициировал ограничение самодержавия) в 1736 году по обвинению в подготовке заговора заточили в Шлиссельбургскую крепость, где он вскоре скончался.
А вот жизнь Андрея Остермана при Анне Иоанновне сложилась очень удачно: уже в 1730 году императрица пожаловала ему титул графа, в дальнейшем он занимал множество почётных должностей, а также был ближайшим советником Анны Иоанновны и её фаворита Эрнста Бирона.
Десятилетнее правление Анны Иоанновны вошло в историю России как один из самых кровавых периодов. Население облагалось непосильными налогами, в случае неуплаты в деревни отправлялись военные отряды, избивавшие крестьян и даже их помещиков. При этом деньги шли не столько на государственные нужды, сколько на многочисленные праздники и экстравагантные увеселения для императрицы. За время её царствования более 20.000 человек было сослано в Сибирь и более 1000 казнено (не считая тех, кто погиб в заточении в результате пыток). Следствие не отличалось особой тщательностью, а для обвинения в измене как правило хватало чьего-нибудь доноса.
Артемий Волынский - тот самый казанский губернатор, так опасавшийся власти Совета, - стал жертвой интриг среди приближённых императрицы. Его обвинили сначала в воровстве, потом подготовке заговора против Анны Иоанновны - и по её приказу в 1740 году четвертовали.
Спустя четверть века императрица Екатерина II, прочтя "Дело Волынского", оставит в своих бумагах пометку:
"Сыну моему и всем моим потомкам советую и постановляю читать сие Волынского дело от начала и до конца, дабы они видели и себя остерегли от такого беззаконного примера в производстве дел".
____________________________
Эпизод 2: О том, кто стоял за планами по ограничению монархии в XIX веке
____________________________
Подписывайтесь на Vir Magnus Вконтакте, Facebook или в Одноклассниках , чтобы не пропустить новые статьи!