Творческий путь, по которому идёт начинающий писатель — что-то вроде струны натянутой между стенами: одна из пламени, другая из льда. Этот образ, кстати, непреднамеренно украден мной из какой-то книги, быть может, Лукьяненко или Сафона, я уже не помню. Явление это зовётся «интертекстуальностью» и о нём мы поговорим как-нибудь позже. Вернёмся к пути.
Пламенем в этой метафоре можно считать самомнение, переходящее в гордыню. Льдом - неуверенность, переходящую в самоуничижение. Первая крайность ведёт к графомании, вторая - к творческой блокаде.
Состоявшийся писатель (будем считать таковым опубликованного и заметного «в народе») — и тот нет-нет, да прислонится к одной из стенок. Чего требовать от начинающего? Он бредёт крохотными шажочками то получая ожоги, то обморожение, и хватается за любую палку, которая может стать балансиром.
Мне кажется, что взросление и развитие писателя заключается в том, чтобы превратить струну под ногами в более-менее комфортную планку или широкую доску. Опасность сверзиться в одну из крайностей остаётся всегда, но чем лучше ты контролируешь душевные порывы и мысли, тем устойчивее становишься.
И вот, зерно этого эссе, к которому я перехожу неприглядно и «в лоб». Среди балансиров, которые находит для себя начинающий, есть некие советы, как правило, от старших именитых братьев, в которых он надеется найти если не секрет, то уж руководство к действию. Мне кажется, что это первый этап, через который должен пройти каждый, кто решает связать жизнь с написанием художественных текстов.
Но, рано или поздно, автор понимает, что советы эти, будь они от Толстого, Стэйнбека или Роулинг либо слишком похожи, либо полностью противоречат друг другу. Оно и понятно, ведь если бы кто-нибудь нашёл универсальный путь, то количество гениальной литературы вошло бы в прямую зависимость от количества усидчивых людей. В какой-то момент советы, подстёгивающие и поддерживающие, обращаются в труху по той простой причине, что более не могут ничему научить. И тогда начинающий писатель оказывается в подвешенном состоянии.
Примерно это я пережил с неделю назад, когда во время чтение очередных «20 советов писателям от Ч.» понял, что мне хочется только одного: закрыть статью и не прикасаться больше к клавиатуре. Шёл пятый день борьбы с рассказом, где должен был присутствовать космический корабль в виде локации, и мне никак не удавалось схватить идею будущей истории за хвост. А без идеи — какой рассказ?
Взглядом загнанного зверя, я окинул книжную полку над столом, где стоят ещё непрочитанные книги, и уткнулся в два имени — Кэмпбелл и Воглер. Первый автор книги «Тысячеликий герой». Джозеф, как я его «по-свойский» называю, рассказывает мне тихими зимними вечерами об универсальной мифической схеме, которую он обнаружил, исследуя, как это не странно, мифы разных народов и культур. Его последователь, Кристофер Воглер, на основе работы Кэмпбелла и учения Юнга об архетипах, выстроил свою теорию «путешествия героя». Это что-то вроде рекомендации к тому, как строить историю, которая будет интересна широкому кругу лиц.
Переход от точечных советов о письме к изучению теоретической базы, которая помогает конструировать историю, на мой взгляд, знаменует новый шаг в развитии писателя. Это куда важнее духовных практик и «познавания жизни», хотя без второго, конечно, не получится написать рассказ или роман, которые удовлетворят взыскательный вкус сорокалетних реалистов. Но отложим иронию в сторону.
Движение по струне сопряжено с множеством трудностей, основная из них — сомнение. Книги, подобные «Путешествию писателя» и «Тысячеликому герою» делают этот путь чуть-чуть легче, давая необходимое знание. Значит, шаг за шагом, струна становится всё толще.