СОКРОВИЩЕ

СОКРОВИЩЕ. ФАНТАСТИЧЕСКИЙ РОМАН.
Публикуется по главам ежедневно.

Автор: Николай Соснов

Читайте в журнале Покет-Бук Пролог, Главу 1, Главу 2, Главу 3, Главу 4 романа "Сокровище".

ГЛАВА 5. ЧЕРНАЯ ТРУБОЧКА

Весна продолжалась как ни в чем не бывало, плавно перетекая в лето и сменяя перед невидимым небесным наблюдателем положенные по Закону картины усердного деревенского труда. Уборка озимой ржи предшествовала огородным работам, за огородными работами следовала пахота, за пахотой — сев.
Посаженные Дормидонтом Ивановичем в молодые умы и сердца семена дали к лету обильные всходы. Многое друзья постигли самостоятельно. Учитель едва указывал направление, как ученики вопросами уже штурмовали недоступную прежде вершину. Они забегали далеко вперед намеченных промежуточных пунктов, перескакивали преграды, спеша постигнуть то, о чем законовед даже не упоминал.
Отобранные для помощи подростки являлись в дом судьи поодиночке, сменяя друг друга. В поселке посмеивались над чудачеством старика. Староста, нагибаясь к самому уху закадычного дружка, лысого законоведа, шепотом предрекал неминуемую женитьбу Дормидонта Ивановича на Глафире. Пересуды поселковых кумушек на сей счет слышала и Глафирина мать, но нисколько не возражала против подобного исхода. Сама Глафира уверяла всех и каждого, что судья приглашал ее лишь за стол, а отнюдь не замуж. Ей охотно верили: сразу замуж не позовет, надо соблюсти приличия.
Слухи и намеки успешно скрывали действительную тайну.
Собрав мнимую грязь и пыль, якобы накопившуюся в горнице меньше чем за сутки, Иринка спускалась в погреб. Старый учитель поджидал ее, расстелив на досках большой лист с грубым планом имперской территории. Поначалу девушка не поняла идею географической карты. Дормидонт Иванович терпеливо объяснял:
- Смотри. Представим, что мы превратились в крошечных человечков и стоим на краю доски. Нам надо попасть сюда к козе. - Учитель поставил на противоположный конец доски маленькую детскую игрушку — деревянную фигурку козы.
- Мы пройдем через доску, - продолжал Дормидонт Иванович, - и достигнем цели, потому что мы видим куда идем и как идем. Если доска будет очень длинной, мы не сможем увидеть цель. Еще цель могут заслонить перепятствия, например, горы.
- Как если бы я спустилась с холма за водой к большому колодцу? - спросила Иринка. - Колодец не видно с холма, его закрывают дома.
- Точно! - наставник даже подскочил в азарте. - Представь, что не знаешь, где колодец. Что сделаешь?
- Спрошу дорогу у того, кто знает, - неуверенно ответила девушка. С трудом верилось, что кто-либо в поселке может не знать место расположения большого колодца.
- Вот именно! Он покажет дорогу. А чтобы не забыла как идти, нарисует на листе. Там твой знакомый отметит разными значками приметные места, по которым сможешь убедиться в правильном направлении пути.
У Иринки не было знакомых, способных на нечто подобное. Никто в поселке не осмелится тратить драгоценную бумагу на подобные глупости. Все равно что накормить кур сладкими орешками. Однако, общий принцип постепенно до нее доходил. Дормидонт Иванович рассказал как поделить путь на равные отрезки и как с их помощью посчитать требуемое на дорогу время.
Пришел день, когда воспитанница священника прочитала карту. Вслед за учителем она двигала по ней пальцем, проводя линию, измеряющую расстояние от родного поселка до Столицы. Палец скользил по шершавой бумаге на юг, проходя сквозь горы, лесные массивы и расчищенные поля, задевая другие поселки, где на благо князей исправно трудились другие данники, перескакивая через речушки и болотца, пока не уткнулся во впадину у подножья горного отрога.
- Столица, - объявил Дормидонт Иванович и, остерегаясь преждевременно углубляться в детали, принялся повествовать о взаимоотношениях императора и князей, о городе, восстанавливаемом по кирпичику из руин и не восстановленном в прежнем виде, ибо это невозможно, о чудесном Дворце властителей страны.
В то время как старик углублялся в архитектурные воспоминания, поражая неискушенную слушательницу красочными описаниями Столицы, один из упомянутых им властителей сидел в темноте в собственной двухкомнатной квартире Дворца и в ожидании вызванного помощника наблюдал сквозь слюдяные оконца за мелькающими отсветами масляных фонарей охраны.
Отсветы падали на тонкий жилет телячьей кожи, вспыхивая огоньками металлических пуговиц. Князь Перлов, полковник и Правый Глаз императора, сохранял абсолютное спокойствие и сам дивился собственной выдержке. Шанс, выпавший ему, предоставлялся только избранным судьбой везунчикам. Реален ли этот шанс, доставленный с далекого охотничьего стана вернувшимся в родное гнездо почтовым голубем? Князь не знал. Во всяком случае он обязан попробовать.
Помощник имел право появиться в комнате без специального разрешения, но предпочел постучать. Получив позволение войти, перед Перловым предстал еще крепкий, тридцатилетний мужик в коричневом вязаном свитере, кожаных штанах и сапогах для верховой езды. К ремню крепился стилет в тонких ножнах.
Феофан — помощник особого сорта, предназначенный для наиболее деликатных дел. Дел, которые Перлов желал скрыть даже от повелителя. Феофан годился для конфиденциальных поручений как нельзя лучше. Порукой в том служила его полная зависимость от Перлова.
Князь не спешил. Усадив подручного, зажег лампы. Угостил его стаканом вина, расспросил о домашних делах. Ласковое обращение и псу приятно. Когда Феофан слегка расслабился, Перлов заговорил о деле:
- Ты помнишь содержимое шифровки из Уютного Стана?
- Так точно, ваша светлость! - Феофан посерьезнел и хотел встать, но Перлов остановил его.
- Слушай задание. Наш агент будет накачивать пьяницу брагой, но бесконечно продолжать попойки нельзя. Возьми пару молчаливых ребят, лучше не своих, а из уличного отребья, и скачите во весь опор.
Феофан наклонил седеющую голову в знак понимания. Молчаливыми ребята станут после выполнения задания. Немыми навсегда.
- Пьяницу доставите не в Столицу, а в мое загородное имение, сдадите на руки лично мне. Следи, чтобы он не болтал в дороге. - Поколебавшись, полковник добавил: - Учитывая важность задачи, возьми у моего оружейника пистолет.
Феофан скривился:
- Ваша светлость, благодарю за заботу, эта новая пукалка мне не нужна. Лишний груз. Один выстрел, а шуму и дыму, как на пожаре. Старый добрый лук надежнее.
- Ты не понял, - покачал головой Перлов. - Возьмешь в довесок к луку мой фамильный восьмизарядный пистолет. Правда, зарядов осталось шесть штук. Береги пистолет и каждый заряд тоже. Применяй в случае крайней необходимости.
Агент полковника громко выдохнул. Впрямь важнейшее задание, коли князь выделяет семейное оружие. Аристократы Империи тщательно заботились о древнем вооружении, стараясь сохранить боевое наследие прежних времен в состоянии пригодном для битв. За двести лет образцы военной техники прошлого изрядно поизносились и в большинстве не подлежали ремонту, превратившись в демонстрируемые высоким гостям музейные экспонаты. По указанию императоров упорно делались попытки наладить производство огнестрельного оружия, однако, дальше громоздких дульнозарядных пистолетов и дробовиков мастера пока не продвинулись. Каждая мелкая операция осуществлялась вручную, превращаясь в настоящую проблему. Как ни старались оружейники, скопировать старинное металлическое оружие по книжкам не получалось. Имевшееся в наличии пластиковое, тем более. Да и ресурсы Империи не безграничны.
Перлов продолжал отдавать распоряжения, а Феофан размышлял. Какие невиданные барыши должен принести пьяница-охотник, что князь рискует пластиковым пистолетом? Помощник мог обокрасть господина, скрывшись с оружием. Богатый контрабандист на Базаре или администратор Рынка без вопросов даст за диковинку столько, что хватит на покупку фермы и рабов вкупе с подданством Каганата. Что может быть дороже многозарядного пистолета? Феофан легко догадался, что именно. Он не был простаком и повидал мир.
Перлов, как будто почувствовав о чем задумался слуга, произнес равнодушным тоном:
- Твою супругу с сыном приглашаю переехать в мое имение. Это уместно, елико я испросил у его величества открытую грамоту на дворянское достоинство для земляка по моему выбору. Осталось вписать имя вассала и назначить ему приличное содержание за многолетние заслуги. Мой друг, воля и труд дивные всходы дают.
Угроза и поощрение одновременно. Создав несколько лет назад семью, старый убийца связал себя по рукам и ногам. Перлов знал, что даже вероятность баснословной прибыли не побудит Феофана Ласточкина бросить жену и сына. Как с ним поступить в случае успеха, убить или наградить, князь еще не решил, поскольку не знал главного: представит ли находку императору или утаит для себя. Чтобы воспользоваться ей, могут понадобиться значительно большие ресурсы, чем имеются в распоряжении Перлова. Тогда ничего другого не останется, кроме как передать найденное его величеству и продолжить службу не главарем шпионов, а в качестве второго или третьего лица в государстве, канцлера или даже государева зятя. Ближайшие месяцы решат все для него и Феофана.
Уходивший от полковника Феофан молился про себя Богу, чей Закон столь часто преступал. Он просил Господина Небес не быть жестокосердным к невинным и, позволив свершиться задуманному Перловым, вернуть отца сыну и мужа жене.
Тем временем, в глухом лесном уголке Империи при свете жировки старый учитель завершил рассказ о Столице и после надлежащих вопросов, призванных проверить внимательность и память Иринки, приступил к уроку рисования.
Недостаток бумаги заставил учиться на деревянных дощечках, отсутствие красок — делать их из желтой глины, козьего жира и масла. Кисть Дормидонт Иванович смастерил из волоса, предназначенного для изготовления щетки. Старик следил, чтобы девушка работала исключительно в перчатках и фартуке, рисовала крайне осторожно и не запачкалась. Отпуская Иринку, он тщательно осматривал ее одежду в поисках малейших пятен.
Первый рисунок, изображавший главного героя сказки «Колобок», Дормидонт Иванович с гордостью показал Косте перед началом урока географии.
- Господь назначил Иринке в удел живописное ремесло, - говорил старый наставник. - На Рынке оно могло бы сыскать ей пропитание во всякий день. Так вот, о Рынке. Я бывал там лет двадцать назад и вывез карту города. Что-то поменялось, конечно, но основные кварталы на своих местах лет сто, так что наверняка сохранились.
Костя с ходу овладел искусством чтения карт и теперь зачарованно следил за пальцем Дормидонта Ивановича, блуждающим по запутанным улочкам огромного города. Получаемые сведения потрясали воображение.
- Рынок раз в сто больше нашего поселка, - вещал старик. - Жителей на Рынке много больше, чем у нас, а еще больше приезжих. Сердце Рынка — Склад товаров и банк, ими владеют основатели города. Рядом Биржа, сюда приходят заключить сделку, продать или купить, узнать что-то новое или, наоборот, познакомиться с кем-то, кто готов приобрести их новости. Карту я получил именно тут. Дальше к западу казармы стражи, дома офицеров, городские конюшни. На восток от Биржи начинаются кварталы торговцев, на юг — ремесленные заведения. На самом юге... ладно, это потом, - прервался Дормидонт Иванович, чуть не проговорившись о веселых кварталах и дав своей остановкой пищу воображению Кости. Парень, прищурившись, попытался прочесть написанные мелким шрифтом странные названия возле квадратиков, обозначавших дома, но учитель отвлек его.
- Бумажная улица, тут самая большая мастерская по производству бумаги. Здесь же единственный на Рынке книжный магазин, но продаются в нем в основном новые рукописные книги.
Костя уже слышал о книгах и видел «Сказки» Афанасия. Фантастические истории не сильно заинтересовали его, хотя сам факт существования других книг помимо Закона очень удивил.
Законовед перечислял ремесла Рынка. Костя слушал, стараясь запомнить, а затем задал вопрос:
- На кого же работают все эти люди? Кто их князь?
- Мда, князя у них нет, - ответил Дормидонт Иванович. - Многие на Рынке служат у тех или иных хозяев. В бумажной мастерской, скажем, трудятся работники в обмен на еду и всякие нужные вещи.
- Бумажной мастерской владеет кто-то другой, а не князь? - уточнил Костя.
- Погоди, не торопись. Рассмотрим по порядку. Начнем с того, что князь не один, их довольно много, - и Дормидонт Иванович заставил Костю выслушать небольшую лекцию про экономику Империи. Затем наставник продолжил:
- Часть жителей Рынка имеет средства к пропитанию, а часть лишена их. И тонкий живот без еды не живет. Чтобы получить пищу, одежду и крышу над головой, бедные договариваются с богатыми делать для них работу.
- Это мне понятно, - нетерпеливо перебил законоведа ученик. - Богатые люди на Рынке как бы вместо князя.
- Не совсем так, - возразил Дормидонт Иванович. - Работники на Рынке не сидят на одном месте. Они могут уйти к другому хозяину, аще он предлагает лучшую награду за труды, или работать на себя.
- Как на себя? - удивился Костя.
Дормидонт Иванович несколько мгновений собирался с мыслями, затем сказал:
- Представь, что твой отец, покинув поселок, поселится в таком месте, как Рынок. Вместо того, чтобы выполнять указанную князем работу, получая месячину, он станет брать заказы у всех, кто захочет резную вещицу. Также он выяснит какие изделия из кости и дерева постоянно покупают жители и гости Рынка и будет готовить их на обмен. Вот что значит работать на себя.
Костя несколько растерялся от смелого предположения Дормидонта Ивановича. Образ отца, работающего самостоятельно, плохо укладывался в голове. Опытный пестун, заметив смущение ученика, как обычно в подобных случаях предложил продолжить рассказ позже, а пока подумать над услышанным самому.
Наступило время проверки знаний. Дормидонт Иванович указывал в разные места карты, а Константин излагал то, что запомнил о болотах, лесах, военных укреплениях Империи. Несколько раз палец учителя останавливался на различных районах Рынка. Дормидонт Иванович ткнул в Центральный квартал, не подозревая, что в эти мгновения по Плотничьей улице выбранного им района на северо-восток к домам торговцев пробирался усталый путник. Это был приземистый костлявый мужчина средних лет в заношенной до предела одежде и с котомкой за плечами. Стриженая светловолосая голова путника своеобразно встряхивалась, когда ее владельцу приходилось уворачиваться от повозок и уклоняться от столкновения с многочисленными прохожими.
Вечер не разогнал уличных продавцов, наперебой предлагающих нужнейшие каждому товары: воду в бочонках и глиняных бутылках, ломтики холодного шашлыка, молодость в пилюлях, здоровье в пакетиках. Подозрительные личности выворачивались из чрева неосвещенных переулков, сообщая о готовности предоставить абсолютно любую услугу вплоть до убийства. Среди торговых людей решительно вышагивали спешащие по домам мастеровые. Иной раз в толпе мелькали характерные коричневые мундиры стражников. С ними путнику встречаться совсем не хотелось.
Вольный старатель по прозвищу Жук на входе в город совершил преступление — укрыл от стражи малюсенькую трубочку неизвестного черного материала с четыремя плоскими симметрично расположенными зелеными пластиковыми вставками. С пластиком Жук знаком, в странствиях ему частенько попадались белые стаканчики, разноцветные упаковки из-под фруктовых соков и прочие подобные предметы. Некоторые из них, вроде банок с едкими отвратительно пахнущими веществами, охотно принимались приказчиками Склада. Охотно-то охотно, а вот цену давали за них, по мнению Жука, не самую лучшую. Заполучив на раскопках поселения древних необычную трубочку, Жук решил не сдавать ее хозяевам Рынка.
Первоначально старатель намеревался, совершив путешествие на юг, толкнуть вещицу на Базаре, но затем передумал. Базар далеко, а Рынок под боком. Это раз. Истинную цену трубки Жук не знал, лишь предполагая, что она существенно выше обычной стоимости пластиковых предметов. Предстоящий поход на Базар требовал расходов и больших затрат времени, а значит мог не окупиться. Это два. Наконец, Жук срочно нуждался в заработке. Позапрошлая вылазка кроме выгодных находок наградила его мерзкой кожной сыпью на ладонях. Из-за сыпи приходилось на жаре носить неудобные и вызывающие настороженность окружающих зимние рукавицы. Требовалось немедленно навестить Врачебный переулок. Авось кто-то из тамошних лекарей сумеет ему помочь.
Вышеуказанные причины привели в конечном итоге старателя с раздражающих суетой деловых улиц центра в тихое, живущее размеренной и респектабельной жизнью, пространство торговых кварталов. Здесь не принято выставлять прилавки на улицу, зазывая клиентов. Лавки располагались в первых этажах двух-трехэтажных особняков, окруженных массивными каменными заборами выше человеческого роста. Скромные спокойных тонов вывески на воротах ненавязчиво подсказывали род занятий данной купеческой компании. Сделки заключались за плотно закрытыми дверями.
Искомая Жуком калитка пряталась за стволом раскидистой яблони в стене выделяющегося на общем каменном фоне желтого бревенчатого забора, защищающего добротный дом из дорогого красного кирпича. Старателя, однако, ожидала неудача. Торговец, принимавший в разумных пределах контрабандный товар, находился в отлучке. Замещавший его в магазине молодой приказчик, осмотрев трубочку, велел приходить наутро для беседы с хозяином. Жуку очень не хотелось пополнять карманы держателей постоялых дворов, однако, деваться некуда, пришлось отложить избавление от товара. Мелькнула мысль отнести трубочку собрату купца по скупке контрабанды, коммерсанту весьма сомнительной репутации, обитавшему на юге Рынка близ кабаков и притонов. Поразмыслив немного, старатель отбросил идею общения с профессиональными преступниками как опасную и, тем самым, допустил слегка досадную для себя, зато судьбоносную для многих ошибку.
Приказчик негласно дружил с людьми, однажды подробно описавшими ему очень нужный им предмет и даже показавшими сделанное от руки его цветное изображение. Друзья ничего, кроме благодарности за сведения, не обещали, но приказчик с некоторых пор не нуждался в поощрениях. Не прошло и часа после визита старателя, как пришел в движение один из многих скрытых механизмов, обеспечивавших на Рынке интересы влиятельных фигур и группировок.
Еще до наступления нового дня ловкие руки освободили секретный кармашек куртки спящего Жука от таинственной трубочки, положив на ее место квадратную плитку серебра в половину ладони, двойную имперскую гривну — стоимость крупного теленка. Утром старатель некоторое время терялся в догадках о странном воре, заплатившем за украденное, но скоро почел за благо забыть о трубочке, поспешив за долгожданным исцелением.
А лето продолжалось. Урывая часы у сна и отказываясь от выходных, трое подростков по картам и рассказам учителя осваивали географию в объемах, положенных лишь дворянам, купцам и офицерам Империи. Дормидонт Иванович, дорвавшись до преподавания после долгого перерыва, снабжал учеников сведениями о политической истории Столицы, доступными только чинам от адъютанта его величества и выше. Головы Афанасия, Константина и Иринки пухли от новых знаний. Немногое удавалось запомнить, но то, что оседало в кладовых памяти, опьяняло восторгом открытий. Костя заболел рассказами законоведа о Рынке так же, как Иринка живописью, а Афанасий сказками. Ему до зуда в ногах хотелось побывать в средоточии мировой торговли, хоть одним глазком взглянуть на его чудеса.
Внезапно Дормидонт Иванович заболел. Это случилось в середине июня, когда зарядили дожди. Старик и раньше часто простужался в сырую погоду, но сразу вставал на ноги с окончанием летних ливней. В этот раз дожди отбарабанили, а судье становилось все хуже. Он не вставал, и работа для отвода глаз окончательно превратилась в настоящую. Требовалось кормить наставника, подавать ему вовремя принесенные знахаркой лекарства, мыть, переодевать. Только белье по-прежнему стирали поселковые прачки.
Учеба остановилась, однако, трое друзей не могли уже обойтись без уроков. Не имея возможности обучаться по плану Дормидонта Ивановича, они стали собираться по воскресеньям на беседы на излюбленном месте — скале над рекой. Радуясь возможности выговориться, каждый рассказывал о своем и сверял собственные сведения с информацией друзей.
Однажды Костя поведал, что на Рынке продают вино, которым до сумасшествия упиваются грешники.
- Заливают в животы, как в котлы и расхаживают по улицам, качаясь во все стороны, - Костя показал как именно по его мнению ходят пьяницы. - А потом брякаются оземь и валяются в лужах рядом со свиньями.
Афанасий расхохотался, вообразив расписанное Костей зрелище. Иринке рассказ не понравился.
- Верно в Законе написано, - рассудила она. - Нельзя пить вино, сходя с ума, а свиньи грязные животные. Рынок — противное место, раз там есть пьющие вино мужчины.
Костя обиделся и бросился на защиту города мечты, доказывая правильность мнения Дормидонта Ивановича, что Рынок это самое лучшее в мире место, даже лучше Столицы. Иринка не стала спорить, она давно поняла влюбленность Кости в призрачное место, нарисованное его фантазией.
Между тем, в кустах под скалой затаился некто, желающий поспорить с Костей, но не о Рынке, а о грехе и Законе Божьем. Капитон Черников, низложенный лидер поселковых хулиганов, коротал воскресенье в одиночестве на берегу реки, бесцельно швыряя в воду камешки. Солнце сморило Капитона, заставив отползти в тень скалы. Там сын кузнеца уснул. Пробудился Капитон от разговора ненавистных врагов, потерявших бдительность и не подозревавших, какая змея вжимается в землю прямо под их ногами.
Капитон, как ни напрягал слух, уловил лишь обрывки тихого разговора и мало что из него понял, но услышанного оказалось достаточно. Попирая приличия, рабы Божьи вели беседу о вине и свиньях, а Костя даже сказал, что когда-нибудь побывает там, где можно добыть вино. Судьба наконец предоставила Капитону возможность отомстить недругам. Осталось определиться, кому донести.
Священника Капитон сразу вычеркнул из мысленного списка. Отец Сергей назначит суровые епитимьи, но по доброте сердца не даст делу надлежащий ход. Старосту Капитон ненавидел, смотрителя работ боялся. Оставался благоволивший Афанасию, но твердый и суровый судья. Конечно, Дормидонт Иванович болен, не стоило бы тревожить его. Однако, Капитон помнил, что именно после приговоров судьи воровавшие и убивавшие жители поселка бесследно исчезали, никогда не возвращаясь. Это и было нужно Капитону. Врагов казнят или публично высекут. Последнее даже приятнее потому что можно увидеть. Дождавшись завершения встречи на скале, Капитон выбрался из укрытия и поспешил в дом судьи с донесением.

Нравится роман? Помогите автору освободить время и создать условия для работы. Поддержите творчество Николая Соснова денежным переводом с пометкой "Для Николая Соснова".

Шестая глава романа "Сокровище" будет опубликована завтра во вторник 16 января.

Подпишитесь на канал Покет-Бук, чтобы не пропустить новинки!