Несколько лет назад бывший заводской механик, а теперь безработный Александр отвел меня в красный уголок закрытого предприятия. Совсем закрытого. Работать и деньги платить перестали, но оборудование еще не вывезли, так что все, как при коммунизме, приходили и брали что приглянется. Гастарбайтеров своих тоже пока на улицу ночевать не выставили и небольшую мзду за крышу над головой с них по-прежнему брали. Пробирались мы со всей осторожностью — на всякий случай.
В лабиринте бывшего красного уголка, криво разгороженного какими-то картонками и листами фанеры, дух стоял крепкий, мужской. Слышался скрежет ложки по железу и ритмичное похрапывание. Из дальнего угла доносилась стрельба — там начался боевик. Фоном шли приглушенные разговоры: украинская мова перемежалась с гортанной восточной речью, в беседу встревал быстрый белорусский говорок. На весь этот интернационал смотрел свысока, с плаката, пришпиленного чуть ли не к потолку, потрепанный Арнольд Шварцнеггер.
Сюда, на завод металлоконструкций, приходили по объявлению. На работу брали без опыта, обещали 30000 рублей, проживание, регистрацию, питание и спецодежду — рай? Позже выяснялось, что столовую закрыли три года назад, а картонная подошва на спецобуви отваливается через месяц. Но жилье давали — на заводе. Даже матрас предоставляли. Стоило это удовольствие 3000 рублей в месяц. Раньше сам выбирал, куда свой матрас класть: на заводе много закоулков. «Люксом» считалась бывшая душевая или непонятного назначения будка, стоящая прямо в формовочном цеху. Матрас и стул туда помещались, а что еще надо? Зато на работу ходить пешком - на транспорте экономишь. Потом всех перевели в бывший «красный уголок». Сейчас и совсем перспективы непонятны — куда идти?
Есть в Брестской области город Ивацевичи. Так вот все его трудоспособное мужское население на весну-лето едет на заработки в Москву – строить дачи. Так поступал и Василий — непьющий, некурящий, жена продавщица, дочки-школьницы. Сам он «не в сезон» работал охранником. Но случилось беда, возник большой долг. Приятель насоветовал за деньгами ехать сюда, не повезло — завод закрылся. Новую работу Василий пока не нашел, но вряд ли условия будут сильно отличаться от тех, что были.
– За территорию предприятия лишний раз не выйдешь, – рассказывает Василий, – кавказцев полиция примечает сразу: стой, документы! А уж привязаться к чему найдут. Приходится откупаться – 200, 300 рублей. Могут облаву устроить и отловить и «на дому». Пришел после смены, спать собираешься, а тут - они. Показываешь регистрацию, нет – поехали проверять! Сидишь там час, два, три — это если у тебя все в порядке. У кого регистрации «паленые» – фирма какая-нибудь делала за деньги, полицейские прямо на глазах ее рвали, и что делать? После зарплаты, они уже знают день, просто у завода дежурят. За едой-то сходить надо. А на обратном пути тебя хвать, и «до выяснения»! Или чем хочешь откупайся — хочешь деньгами, хочешь продуктами. В общем, особо не разбогатеешь. Еще подрабатываем грузчиками. Работу закончил — пошел на продуктовую базу. Выхожу после смены, и, скажем, с 19.00 до 23.00. Вдвоем выгрузили машину молочных продуктов – получили 4000. Москву вашу практически не видел, да и не до этого – устаю очень. Единственная прогулка – в выходные на рынок. Благодаря славянской внешности милиция останавливает не так часто.
Записала Мария Кронгауз
Фото Алексея Мощенкова