Решились бы вы удалить часть воспоминаний и заменить их на более приятные, если бы была такая возможность? Насколько далеко вы готовы зайти, перенастраивая свой мозг в погоне за суперспособностями?
Брайан Джонсон, создатель стартапа Kernel, боится монстров в своей голове и хотел бы контролировать когнитивную эволюцию. Его компания разрабатывает и тестирует нейронные импланты, которые помогут справиться с неврологическими заболеваниями и выведут когнитивные способности человеческого мозга на принципиально новый уровень. Об этом он рассказал на Web-саммите в Лиссабоне:
«Давайте поговорим о будущем человечества — очень актуальной проблеме. Я лично инвестировал сто миллионов долларов в Kernel, потому что верю, что мы можем создать инструменты для чтения и записи нашего нейрокода, которые позволят нам контролировать когнитивную эволюцию.
Согласно статистическим данным, наш мир в целом с каждым годом улучшается. Никогда на земле не было так мало насилия, средний уровень жизни никогда не был так высок. Мы движемся в правильном направлении. Тем не менее, по ряду причин я думаю, что нас ждет сложное будущее.
Во-первых, скорость изменений растет, что порождает огромное количество новых факторов стресса, с которыми раньше обществу сталкиваться не приходилось. Нам тяжело справляться с постоянными изменениями. Во-вторых — само наше общество все время усложняется. Все, что нам остается (как и любому виду живых организмов) — постоянно развивать в себе способность меняться и адаптироваться к новым условиям.
Когда я впервые пришел этим выводам, я подумал: «Может быть, я ошибаюсь и совсем не понимаю реальность. Надо сделать еще один, самый разумный шаг». И я спросил свою 7-летнюю дочку: «Детка, как ты думаешь, что нас ждет в будущем? Что тебя волнует?». И мы составили список. Её самая большая тревога — монстры. Вторая по значимости тревога — что умрут ее родители. Третья — что наша домашняя змея Нагини вернется к жизни. Четвертая — что звери завоюют мировую власть. Почему? «Потому что монстры хотят убить нас всех, завоевать мир, чтобы стать богатыми, чтобы у них была горка во дворе и прыгучие машины и чтобы заставить людей с ними играть».
Конечно на первый взгляд это кажется смешным, но поразмыслив над ее словами, я понял, что мои опасения похожи на её. Я тоже боюсь монстров, но не тех, которые под кроватью, а тех, которые живут в моей голове. В течение первых 25 лет моей жизни я видел, как мой отец мучается от наркотической зависимости. У моего отчима есть признаки Альцгеймера. Это ужасно — быть свидетелем того, как кто-то, кого ты любишь, на твоих глазах теряет часть своей человеческой сущности. Десять лет я страдал хронической депрессией — я хотел просто перестать существовать. Я точно знаю, что не пожелаю такой жизни никому.
Третья тревога моей дочки: змея Нагини снова оживет. После смерти наш питон был замурован в стене. Это страх чего-то невидимого, чего-то, что набрасывается на нас исподтишка, чего-то, что мы сами придумали во имя прогресса. Например, СМИ.
Четвертая тревога: звери завоюют мир. 2017 год — год, когда мы начали волноваться, что искусственный интеллект может подчинить себе человечество. Я не думаю, что эти опасения совершенно напрасны: нам нужно очень аккуратно обращаться с подобными вещами. В то же время, лично меня гораздо больше заботит не ИИ, а поведение реальных людей.
Большинство людей думает, что искусственный интеллект, в отличие от человеческого, способен непрерывно развиваться и прогрессировать, а способности человеческого интеллекта, напротив, неизменны. Однако заметьте, что мы с течением времени перешли от кидания друг в друга камнями к огнестрельному оружию. Нужно ли ждать момента, когда при сравнении возможностей человеческого интеллекта с искусственным мы поймем, что нам как-то неуютно? Сколько времени должно пройти с момента осознания того, что развитие человеческих способностей должно быть нашим приоритетом, чтобы мы реально начали действовать?
Именно поэтому я и запустил Kernel. Я смотрел на мир и интересовался: кто занимается развитием мозга? Кто вкладывается в это? Занимается ли этим государство? Предприниматели? Как часто об этом говорят? На 12 деловых ужинах, которые были у меня в течение последнего года, всем своим потенциальным партнерам я задавал вопрос: «Представьте, что сейчас 2050 год и мы очень счастливы — мы построили вокруг себя чудесный мир; на чем мы сфокусировались в 2017 году, чтобы добиться этого?». Каждый раз без исключения я получал ответ: климатология, образование, искусственный интеллект, безопасность. Всегда один и тот же список.
Ни один человек не упоминал мозг. Хотя все, что мы есть, все, что мы создали, и все, чего мы надеемся достичь, начинается именно оттуда. У нас есть аппараты МРТ, которые дают нам изображение мозга. У нас есть ЭГГ для фиксирования данных о деятельности мозга во время медитации и сна. У нас есть микрополяризации. Я ни в коем случае не хочу принижать достоинство этих потрясающих технологий, но им не хватает силы, которая нам нужна для глубинного изучения и изменения наших когнитивных способностей.
Что я имею в виду под чтением и написанием нейрокода? Есть ли конкретные примеры? Представьте инструмент для прямого взаимодействия с мозгом, который позволил бы вам почувствовать себя на месте другого человека. Вы бы могли почувствовать, что значит быть кем-то другим, понять эмоции и воспоминания другого человека, полностью осознавать контекст, в котором тот живет. Изменило бы это то, как мы общаемся друг с другом, то, как мы сотрудничаем, то, как мы принимаем решения? Изменило бы это наши творческие способности? Что если вместо того чтобы уничтожать своих врагов, мы уничтожим концепт врага? Мы с вами можем представить лишь то, что нам уже знакомо.
Конечно, разрабатывая эти технологии, мы не можем гарантировать, что все пойдет хорошо. Мы много раз наблюдали революции, которые избавлялись от старого, не давая практически ничего нового. Как было бы разумно подойти к разработке этих технологий? Я могу привести вам один пример.
Я пользуюсь фейсбуком: общаюсь с друзьями и семьей. В обмен на такую возможность фейсбук получает доступ ко всем данным обо мне, которые он только может получить. Он знает меня лучше, чем моя девушка. В таких же отношениях я состою с Твиттером, Гуглом и государством, которые тоже собирают обо мне максимум информации. Мне не нравятся такие отношения. Но что если у нас есть возможности хранения информации на блокчейне и одновременно мы уверены, что конфиденциальность данных — право любого человека? В таком случае мы могли бы использовать эти средства для построенного социума, основанного на доверии, обезопасив себя от террористов определенными алгоритмами. Думать о том, что централизованная система государственного управления может полностью нас обезопасить — это безумие, и нас стоит пересмотреть наши фундаментальные установки на этот счет.
Мы привыкли к тому, что чтение и письмо — важнейшие человеческие навыки. Однако нам, как социуму, нужен еще один вид грамотности. Мы должны научиться быть максимально адаптивными к любым, самым непредвиденным обстоятельствам, и для этого нам необходимо наличие базового инструментария для вмешательства в когнитивную деятельность человека.
Грядет небывалая революция. Мир, каким мы его знаем, будет абсолютно другим через 15-20 лет. У нас будет возможность построить что-то уникальное. Я поеду домой к своей дочке и скажу ей: «Детка, я знаю, что есть много разных проблем: страшные монстры, Нагини в стене, животные захватывают мир. Но знаешь что? Я решаю эти проблемы, и только что я говорил с пятнадцатью тысячами людей, которые тоже работают над решением этих проблем». Да, мы это сделаем. И давайте постараемся не облажаться».