Петр Аркадьевич Столыпин не только стремился создать великую Россию, но и был довольно смелым человеком. 23 сентября 1910 года он принял предложение одного из первых российских летчиков капитана Льва Мациевича и совершил с ним полет на самолете «Фарман». А всего через два дня все тот же Столыпин разговаривал с председателем Госдумы А.И. Гучковым насчет назначения пенсии семье разбившегося летчика Мациевича. На следующий день после полета с премьером он выпал из кабины.
По легенде Столыпин знал от Охранного отделения, что Мациевича завербовали эсеры, собираясь использовать его для убийства премьера. При выполнении маневра с креном самолета пассажир запросто мог «нечаянно» выпасть из хрупкого и несовершенного аэроплана. На это Столыпин ответил, что не верит в то, что русский офицер может совершить подлое покушение. Так и оказалось – благородный летчик уже в полете, покоренный хладнокровием и мужеством Столыпина, отказался от своих планов, а на следующий день совершил вынужденное самоубийство по приговору эсеров. Говорят, что Столыпин послал на похороны летчика венок, на котором была сделана надпись «Жертве долга и отваги».
Последующее расследование показало, что катастрофа произошла из-за внезапной поломки. Но летчик на самом деле был в молодости близок к радикалам. И в любом случае садиться в самолет, которые тогда были, мягко говоря, несовершенны, для премьера было опасно в техническом, политическом и медицинском плане. Но Столыпин был смелый человек и пошел на риск.