Вполне резонно полагать, что автомобиль должен работать. А если он не работает, его надо выбросить
Закон Паркинсона (кажется, он впервые сформулировал его в "Экономисте", но мне лень лезть и уточнять) гласит, что "работа растягивается на все отпущенное на нее время".
В применении к автомобилям этот закон работает так: количество автомобилей растет до тех пор, пока есть свободные дороги. И правильно, ведь дорога, по которой не ездят автомобили – просто асфальт на ветер. Она нужна на случай, если поедет машина, но до тех пор она – как кусок сыра в холодильнике. То есть не выполняет свое предназначение стать сырным соусом.
Но кое у кого немного странный взгляд на проблему. Когда открыли кольцевую, ее немедленно заполнили автомобили, и многие решили, что транспортное планирование провалилось. "Шоссе же только открылось, – стонали они, – а теперь – смотрите! – автомобилей там просто тьма". Представляете, если бы мы ныли, что билеты на TopGear Live расхватали слишком быстро?! Нет, даже случись такое на самом деле, мы что, дураки на это жаловаться?
Если бы по кольцевой бродили стада овец – это было бы пустой тратой денег. Пиво для того, чтобы его пить, деньги – чтобы тратить, дороги – чтобы ездить. Ведь чем больше народу ездит по разным делам, тем выше благосостояние так называемого ОАО "Объединенное Королевство".*
Естественно, где-нибудь в дремучей глуши на многие километры не встретишь никого, кроме дедушки в старом Morris, который даже не знает, что сейчас в автомобилях есть радио. Но ведь для чего нужны сельские дороги? Чтобы деревенщина вроде Ричарда Хаммонда иногда выбиралась в город поглазеть на электрические лампочки. А вот в городах дороги забиты.
Я живу в Лондоне, и на этой неделе мне пришлось помотаться по городу в час пик. И я считаю, что дороги используются точно по своей пропускной способности. Не влезет больше ни одной машины. И если убрать хоть одно парковочное место, все встанет. Отлично! Оптимальное управление пропускной способностью. Будь это завод по производству мобильных телефонов, совет директоров был бы счастлив.
Но все-таки слабое место есть. Если всего один автомобиль может стать причиной коллапса, то как же быть с поломкой?
То, как ломаются автомобили, – неплохая тема для диссертации, и может быть, кто-то ее уже пишет. Однажды я ехал с Хаммондом, и наш автомобиль умирал так долго, что мы успели серьезно поссориться еще до того, как он окончательно встал. Я думал, что дело в электрике, Ричард – что в бензине. Оказалось, главная проблема в том, что владелец – Хаммонд.
Когда умер мой первый 911, на А4 в западном Лондоне, это произошло стремительно, как в эпицентре ядерного взрыва. Вот только что он работал... и уже заглох. Но это вообще-то к делу не относится. А дело в том, что оба автомобиля буквально стали тромбами.
Современные автомобили редко ломаются совсем. Но иногда все же случается. За прошлые два дня я такое видел дважды, на очень оживленных дорогах. Дорожники окружили машину конусами, а эвакуаторы пытались пробиться сквозь образовавшуюся стоячую пробку. Послушайте, ну разве у нас есть на это время?
Если бы я был королем, я бы сделал так. Когда автомобиль ломается в Лондоне, Манчестере или Эдинбурге, любой водитель может позвонить по горячей линии. Прилетает вертолет. Большой, с огромным захватом на тросах.
Если сломавшийся автомобиль не убрался до прилета вертушки, его поднимают захватом и выбрасывают в реку. Не важно, Veyron это или карбоновый Lamborghini. Не важно, сколько он стоит, потому что все остальные теряют драгоценное время. Пропадает бронь в модных ресторанах, закрываются магазины инструментов.
Жестоко, говорите? Да, немного, но можно будет выбрать страховку "с выбросом" или без, в зависимости от того, какая у человека машина и как он за ней следит. Поверьте, это заставит включить мозги. В моем Королевстве вы сто раз подумаете, прежде чем поехать в Лондон на классике или вообще на любой машине, кроме той, на которой проводку делали немцы. И правильно! Ведь поступать иначе совершенно безответственно.