Жил был король Генрих VIII, прозванный «Синей бородой».
В наследство от умершего брата ему досталось право наследования престола и жена. И если с первым он «смирился» и править ему нравилось, то жена нравиться перестала и хотелось новую. Так как он уже на ней женился — сначала надо было развестись. В то время в Англии с ЗАГСами было напряженно — их ещё не придумали, поэтому для развода приходилось обращаться к Папе Римскому.
Климент VII, тогдашний Папа, сделать это отказался — руководствуясь исключительно христианскими принципами, а отнюдь не страхом вновь оказаться в плену у короля Испании, Германии, императора Священной Римской империи, ревностного католика и племянника жены Генриха Карла V, войска которого совсем недавно разграбили Рим.
Генрих Генрихович, как и любой монарх, очень не любил, когда ему что-то запрещали — не согласился он с решением папы и в этот раз, запустив процесс Реформации английской церкви. Главным советником, по этому вопросу, у Генриха был некий Томас, назовём его Томасом Реформатором.
Конечно, далеко не только желание жениться на другой женщине двигало Генрихом, он преследовал цели большей централизации власти и концентрации её в своих руках. К тому же тогда уже начало обозначаться соперничество с Испанией, которая имела серьёзное влияние на католическую церковь — следовательно и на английских подданых, что было неприятно для английского короля. К тому же церковь обладала правом судить мирян, что также ослабляло королевскую власть.
Руководствуясь вышеизложенным Генрих способствовал избранию в 1532 году своего ставленника Томаса Кранмера на пост Архиепископа Кентерберийского, который и признал незаконным его первый брак.
Несмотря на то, что все отлично понимали — отныне церковь полностью подчинена суверену, это необходимо было кодифицировать — что и произошло после принятия акта о супремасии в 1534 году, провозглашавшего главой Англиканской церкви непосредственно самого короля.
Всё это было заслугой того самого Томас Реформатора, бывшего советником короля, за что в апреле 1534 года он стал государственным секретарём и главным министром — получив официально ту должность, которую наш Томас уже занимал.
Но наш дорогой Генрих Генрихович был невероятно подозрителен, жесток и легко поддавался чужому влиянию, поэтому уже через 6 лет в 1540 году, несмотря на свои многочисленные заслуги, Томас был арестован и казнён.
Сам Томас был очень привязан к племяннику Ричарду, которого официально усыновил. Возможно Ричард, затаил обиду на королевскую семью — ведь его дядя был казнён по ложным обвинениям и совершенно этого не заслуживал.
Прошли годы — династия Генриха VIII — Тюдоры пресеклась, на престол вступили потомки его отца — Стюарты, сначала Яков I, а затем его сын — Карл I.
У семьи Томаса тоже были потомки — в это время в жил правнук Ричарда — Оливер, фамилия которого была такая же, как и у Томаса Реформатора — Кромвель.
И, спустя чуть более чем 108 лет, уже по приказу родственника Томаса Кромвеля был казнён король Карл I — родственник Генриха VIII.
Оливера нашего Кромвеля тогда поддерживали, главным образом, местные мелкие земельные собственники (йомены и обедневшие джентри), мелкая буржуазия, фригольдеры и многие другие, значительная часть которых была представлена «левеллерами».
Именно их в первую очередь и разгромил Кромвель.
Последующие правители Великобритании (исключая Якова II, потому и свергнутого) придерживались именно кромвелевских «генеральных линий», отличаясь лишь в области внутренней политики — им пришлось сделать серьёзные послаблениями парламенту. Они же продолжили дело разгрома тех слоёв, что привели Кромвеля к власти, в угоду крупной буржуазии.
Иронично что именно при Кромвеле впервые появился институт государственной регистрации брака — то, чего так не хватало Генриху VIII.
Незадолго до казни Карла I, в России было Смутное время, породившее многочисленные споры о престолонаследии. Взять хотя бы только «царевичей Дмитриев» — мы, наверное, никогда не узнаем сколько людей утверждало, что они были тем самым сыном Ивана Грозного, чудом избежавшим смерти.
Широко известны только двое самозванцев — Лжедмитрий I и II соответственно. И если у первого получилось, пусть и на короткое время, полностью захватить власть — у второго вышло хуже. Он так никогда и не стал единоличным царём, с его именем обычно связывают так называемый период «двоевластия» — когда в России существовало одновременно два правительства — в Москве правил Василий IV (Василий Шуйский), а в своём лагере в Тушине — Лжедмитрий.
Причём у каждого из царей была своя армия, боярская дума и даже патриарх. В случае Лжедмитрия — патриархом был Филарет, урожденный Федор Романов, который, впрочем, на своё патриаршестве не настаивал, а сам считал себя скорее пленником.
Жена Лжедмитрия, Марина Мнишек, перешла ему «по наследству» от знаменитого предшественника, необходимо это было для признания что он и есть тот самый невероятно везучий царь, чудом спасшийся уже второй раз подряд.
Практически сразу после смерти Лжедмитрия Марина Мнишек родила сына. Злые языки поговаривали что это вообще не сын Лжедмитрия, а Заруцкого, а некоторые утверждали, что он даже и вовсе не сын Марии Мнишек, а просто ребёнок, которого отняли у другой женщины ради продолжения борьбы за трон.
Он вошёл в русскую историю под именем Ивашка Ворёнок (по аналогии с отцом — «Тушинским вором»), как его называли противники или Ивана Дмитриевича — как он именовался сторонниками. О правах Ивашки на русский престол Земскому Собору, собравшемуся для избрания нового царя, заявляла Марина Мнишек. Собор же приняв во внимание весьма сомнительное происхождения как его самого, так и его отца, а также то что за Лжедмитрием стояли поляки — избрал на царствование другого человека — Михаила Фёдоровича Романова — сына того самого патриарха Лжедмитрия.
И тогда судьба Ивашки была предопределена — несмотря на своё сомнительное происхождение, он вполне мог впоследствии предъявить свои права на престол, особенно, если бы ему помогли иноземные войска — ведь его отцу, чьё происхождение вызывало не меньше вопросов, всё же присягнула на верность большая часть страны.
За ними погнались и, в следующем после воцарения Михаила Романова году — 1614, Ивашка с матерью были схвачены, и доставлены в Москву.
Судьба Марины Мнишек неизвестна — была ли она убита, или умерла в заточении естественной смертью — никто точно не знает.
А вот судьба трёхлетнего Ивашки известна — дабы больше не появилось никаких новых самозванцев — он был публично повешен. Что обеспечило прочный династический фундамент династии Романовых, провозглашённой правителями России в Ипатьевском монастыре.
Через много лет в 1918 году в доме Ипатьева, в следующем после падения династии году — для укрепления власти новых правителей (какую бы мы версию событий не принимали), дабы пресечь мятеж на корню, будут убиты дети, но на этот раз — самих Романовых.
Интересно что Романовых привела к власти поддержка казаков и простого народа, именно усилиями народного ополчения и казаков были пойманы Марина Мнишек и Ивашка. В награду посадский люд и крестьяне были окончательно закрепощены, а казацкая вольница, чуть погодя была разгромлена.
Судьба всех членов президиума Уральского областного Совета, принявшего решение о расстреле без суда Николая II и всей его семьи, также небезынтересна.
Четверо из них (Александр Белобородов, Филипп Голощёкин, Борис Дидковский, Георгий Сафаров) были впоследствии расстреляны советской властью за контрреволюцию. Лишь Николаю Толмачёву «повезло» — чтобы избежать плена, он застрелился, находясь в окружении белогвардейцев в 1919 году.
Был ли приказ об уничтожении царской семьи от центрального руководства — история столь же таинственная, как и судьба Марины Мнишек.
К чему это я?
Политика штука жестокая, с незапамятных времён здесь действует только одно правило - vae victis.
Поэтому и покаяние в политике излишне — глупо оправдываться, что ты победил, ты победил именно потому что сделал то, что было должно.
Кромвель победил именно потому что ликвидировал короля – без Карла I парламенту было тяжелее поднять бунт, Романовы – потому что обезопасили себя от серьёзного претендента на престол, большевики – потому что не дали противникам разыграть карту незаконного отречения царя. Это были жестокие поступки, но именно они помогали одержать верх в жесткой политической схватке.
Тем более что история гарантирует — победители когда-нибудь проиграют и тогда настанет их черёд мириться с мечом на весах.