Когда Станислав Волков устроился репортером в «Альтернативные новости Туркменистана», сотрудники секретной службы ограничили ему доступ к интернету, организовали нападение и плеснули в него кислоту — все из-за того, что Станислав осмелился написать о суровой реальности. Читайте перевод Include о жизни в одной из стран постсоветского пространства.
Молчаливый гигант
Когда я был ребенком, Ашхабад называли городом-садом. Он буквально утопал в зелени, каналы были наполнены горной водой, а деревья дарили приятную прохладу в жаркие летние месяцы. По вечерам соседи собирались в беседках и пили чай.
В 1991 году, после того как Туркменистан получил независимость от Советского союза, Ашхабад словно родился заново. Современную столицу в шутку называют «городом мертвых»: в новых районах, сделанных из белого мрамора, редко встретишь людей. Она внесена в Книгу рекордов Гиннеса как самый беломраморный город на Земле. Помимо того, Ашхабад побил еще несколько рекордов: в нем находятся самое большое крытое колесо обозрения в мире, самый большой фонтан. В новом аэропорту размещено самое большое изображение туркменского ковра, украшающее терминал для приема важных гостей. Совсем недавно столица могла также похвастать самым высоким в мире флагштоком. Все эти здания, дороги и парки предположительно были построены для людей, заплативших за это своим молчанием.
Национализм по-туркменски
Я родился в Ашхабаде в 1987 году, пошел в школу в 1994. Я помню, как в первом классе нам вручили значки и часы с изображением президента Сапармурата Ниязова, которые мы должны были носить каждый день. В том возрасте я не понимал, что такое культ личности, и мои родители не очень-то хотели мне это объяснять.
Мне пришлось столкнуться с дискриминацией. Наша семья была небогатой: отец работал сварщиком, мать — школьным учителем, и мы жили в одном из наименее благополучных районов Ашхабада.
Здесь я впервые ощутил проявления туркменского национализма. Мы шли по улице и слышали, как вслед нам кричали: «Русские, убирайтесь в свою Россию!»
Ниязов продвигал идею своего превосходства над обществом и перестраивал город как ему хотелось. Многие исторические памятники были уничтожены, сотни домов снесены. На их месте построили высокие здания, облицованные белым мрамором. Хвойные деревья заменили широколиственными, что совершенно не подходило сухому и жаркому климату.
Поскольку русскоязычное население толпами стало покидать страну, началась кампания по уничтожению русского языка. Работники, не говорящие на туркменском языке, были уволены, а университеты прекратили прием студентов с не туркменскими именами. Многие мои друзья и одноклассники уехали, не дожидаясь окончания учебы.
Моя семья могла только мечтать о переезде в Россию. После смерти отца в 1997 году жить нам стало еще сложнее. Мама работала на трех работах, чтобы прокормить семью. После выпуска из школы, в 2003 году, я хотел поступить в колледж в Москве, но для этого не было возможности.
Тогда у меня появилась идея: нужно изменить что-то в Туркменистане. Но вскоре, после так называемого покушения на Ниязова в ноябре 2002 года, и последующей за ним волны арестов всех, кто сколько-нибудь критиковал власть, было невозможно даже представить, как что-то можно изменить.
В 2006 мне удалось уехать в Россию. Я поступил в университет Ростова на экономический факультет. Но в следующем году у меня закончились деньги, я был вынужден вернуться в Ашхабад. Там получил профессию электрика и начал работать.
Потемкинская страна
Приход к власти Гурбангулы Бердымухаммедова на следующий год после смерти Ниязова повлек за собой новую волну разрушений в городе. Бердымухаммедов незамедлительно приступил к уничтожению того, что осталось после его предшественника. Он начал с центрального проспекта, названного в честь Ниязова: снес сотни жилых домов и построил там новый дворец. Доступ общественности к этой части города Бердымухаммедов закрыл, превратив ее в свой собственный проспект. На улицах, по которым может пройти президент, запрещено открывать окна, включать кондиционеры или развешивать постиранные вещи.
Власти инвестировали в развитие инфраструктуры, но не наняли специалистов. В результате в жаркие летние месяцы некоторые районы города периодически лишались воды и электричества, в то время как в центре ярко горели фонари и с избытком заполнялись фонтаны. С особым удовольствием власти уничтожали вековые деревья: по их мнению, расширение дорог без этого невозможно. Среди помпезных объектов, в которые были вложены миллионы долларов, особенно выделяется аэропорт, стоивший государству 2 300 000 $. Планировалось обслуживать 1600 пассажиров в час, но за первые пять лет своего существования аэропорт не принял ни одного международного рейса, а сейчас работает всего на 10%.
Чтобы построить этот аэропорт, власти снесли целую деревню. По данным Amnesty International (всемирное движение людей, выступающих за соблюдение общепризнанных прав каждого человека), дома лишились около 50 тысяч человек.
Какова причина? Президент был обеспокоен тем, что гости Туркменистана из окон своих самолетов будут видеть удручающие жизненные условия обычных граждан.
Президент не любит животных. Поэтому власти города уничтожили бездомных собак и даже домашних питомцев варварскими способами. Защитники животных, которые рассказали об этом зарубежным СМИ, лишились доступа в интернет, и в их отношении были сфабрикованы уголовные дела.
Некоторые активисты и журналисты были жестоко наказаны за попытку показать реальную ситуацию, сложившуюся в Туркменистане. Одним из ярких примеров является уголовное дело против независимого журналиста Сапармамеда Непескулиева, который был арестован в 2015 году по обвинению в незаконном хранении наркотиков. Непескулиев сообщил иностранным СМИ (в том числе в «Альтернативные новости Туркменистана» и «Радио Свобода») о разбитых дорогах в его родном городе, о недостатке питьевой воды, проблемах в медицине и образовании. Однако самое ужасное случилось после трех лет заключения: его фамилия попала в список пропавших без вести в тюрьмах людей, и никто из его родственников не знает, где и в каких условиях он находится .
Образец восточной деспотии
В начале 2013 года я пытался найти одного из тех независимых журналистов, Руслана Мятиева, чтобы вместе с ним написать о проблеме преследования в отношении русских и туркменов. Когда в статье «Альтернативных новостей Туркменистана» появилась информация, что Мятиев зарегистрирован на Facebook с 2010 года, мой работодатель предупредил меня о том, чтобы я больше никогда с ним не говорил.
Однако я думаю, что власти Туркменистана действительно заинтересовались мной тремя годами позднее, когда моя мать сильно заболела. Я снова обратился за помощью к Мятиеву, мы договорились попросить разрешения отправиться в Москву на операцию для моей матери. Я стал отправлять ему фотографии, которые сделал в различных частях Ашхабада: убитых животных, разрушенные дороги, состояние кладбищ, жизнь православных христиан и так далее. Мятиев опубликовал их на Habartm.org, указав при этом, что получил их из анонимного источника. Он знал, что не стоит публиковать мое имя: один из его знакомых после подобной публикации угодил в тюрьму в начале этого года.
Тем не менее службы безопасности знали, чем я занимаюсь. Они приняли меры: отключили у меня интернет, и я «случайно» подвергся нападению на улице.
Мне пришлось использовать несколько мобильных приложений для передачи информации — они блокировали меня, как только я отправлял новую партию фотографий.
25 апреля 2017 года, когда я пошел с другом за магазин за продуктами, незнакомый мужчина плеснул в меня какую-то жидкость и убежал. Сначала я не придал значения этому инциденту: моя рука всего лишь немного покраснела. Однако к вечеру она стала болеть и покрылась волдырями спустя пару дней. Та жидкость была разбавленной кислотой.
После смерти матери я унаследовал ее квартиру, продал за половину стоимости и покинул страну навсегда. Спецслужбы Туркменистана задержали меня в аэропорту на 20 минут — это была их последняя попытка сыграть на моих нервах.
Жизнь в моем родном городе продолжается. Каждый день люди пытаются найти работу, чтобы содержать семью в условиях высокой безработицы и повсеместной коррупции. Согласно независимым оценкам, безработица в Туркменистане достигла 60%. Каким было последнее улучшение города? Олимпийская деревня, построенная к прошедшим десятидневным Азиатским играм, которая обошлась в пять миллионов долларов.
Я не хочу возвращаться в Ашхабад хотя бы по той причине, что в этом городе не осталось ничего от моей малой родины. Недостаточно просто изменить город, нужно полностью изменить политическую ситуацию в стране. В Туркменистане не существует правосудия, поскольку судебная власть сосредоточена в руках президента и Министерства национальной безопасности, которое тоже подконтрольно главе государства. Государственные СМИ регулярно величают президента «героем» и демонстрируют свое «уважение». Время его правления — это эра силы. И люди боятся сказать хоть слово против власти.
Многие жители страны с горькой улыбкой вспоминают документальный фильм бельгийского журналиста Тома Вэйса об Ашхабаде. Правительство страны пригласило его для создания благоприятного имиджа Туркменистана за рубежом. Однако Вэйс и его команда собирались показать объективную реальность. Они сняли жалкие попытки «гидов» спрятать любые невинные проявления повседневной жизни: грязные прилавки на рынках, термосы продавцов, совки и метлы для уборки мусора. Задачей власти было показать, что в нашем городе все замечательно. В Ашхабаде, как и в Багдаде, все спокойно.
Перевод и адаптация: Илана Кочетова, редакция Include
Оригинал материала: The Guardian
Фотография с обложки: Flickr (CC BY 2.0)
