На Измайловском вернисаже масштабно: одних мостов с полкилометра. Матрешки, меха, фенечки «на счастье», мечи ручной работы. Все смешалось и на прилавках, и в архитектуре. «Замечательно, - говорил о вернисаже архитектор Кирилл Асс, - что с совершенно образцовой нашей национальной простотой в строениях перемешаны аутентичные технологии ручной рубки... с обыкновенными металлоконструкциями, обшитыми доской; резные опоры соседствуют с кровлями из поликарбоната; изразцовые плитки ручной работы вделаны в стены из пеноблоков... Эта неразборчивость в средствах самым неожиданным образом отражает национальный строительный характер». Но мы вообще совершенно не об этом.
Набродившись по мостам и насладившись всей безалаберностью и кричащей яркостью этого как будто нарисованного мира, почти каждый приходит к прозаической мысли: «А есть ли здесь, собственно, туалет?» Возможно, повезет увидеть зеленую стрелку, возможно, кто-то участливо махнет рукой, но так или иначе пойдешь по находящейся на самых задворках аллее художников, предполагая ориентироваться по запаху. Но нет: обман, морок и райские кущи.
На поляне деревянный стол со скамейками. Пластмассовые утята плещутся в пруду. Под сенью деревьев теремки с зеркалами и картинами на стенах, лавочки, клумбочки — идиллия! На зеленой крыше строения романтическая надпись: «Туалет».
- Здравствуй, сказка моя! Проходи — гостем будешь, - встретит как родного Светлана, и на шляпе ее заколышутся искусственные цветы.
Так что мы заходили просто так — проведать. И слушали рассказы про извилистые пути ее жизни, увенчавшиеся такой вот невообразимой удачей, которая не покидает ее уже 16 лет.
- Родилась в Кривом Роге, плавала с мужем-капитаном по Дону. Красивый парень, но занимался наркотой. Я его бросила, схватила 4-летнюю дочь и сбежала в горы, к подножью Эльбруса. В Терсколе, на горном курорте (красота — дух захватывает!) устроилась на турбазе Министерства обороны официанткой. К нам актеры приезжали, космонавты. Со всего мира альпинисты — чехи, словаки, поляки. Я тоже на перевал ходила — 4000 м. А что с меня взять — 30 лет, молодая, без мозгов. В 1986 году победила в конкурсе по профессии. Как победительница поселилась здесь, в АБВГДейке (гостиница «Измайлово»), на 30-м этаже — вид меня пленил. Искусством всегда интересовалась. Сразу рванула на выставку в Манеж, отстояла 4 часа в очереди. Была на вернисаже, только он тогда в Битцевском парке находился. Полюбила его смертельною любовью. Вернулась домой, а потом война грузино-абхазская война началась.
19 августа мы с дочкой и туристами подошли к перевалу и увидели, как из Сванетии идут люди с оружием. И туристы ломанулись назад, в Кабардино-Балкарию, ничего не понимая. Из Терскола в 1992 году пришлось уезжать. Выбрала Москву — здесь много друзей из тех, что приезжали на Эльбрус, было. Дружба оказалась не столь крепкой, как казалось с гор. Работала в горнолыжном кафе на Первомайской, у чеченцев на рынке ЦСКА, в павильончике круглосуточного бистро на Динамо, где поставили первый в Москве лохотрон (проститутки с Ленинградки приходили — такие красивые девочки! все наркоманки). Везде кидали — ни на дорогу, ни на жилье денег не было. Я была в отчаянии. А тут в Москву привезли первые кабинки биотуалетов, и две из них поставили Измайлово. Знакомым удалось меня к ним приставить. Я снова попала на вернисаж! Я была так счастлива!
Был как раз оптовый день, перекупщики мешками матрешек брали, народу полно. Открываю кабинки — все как ломанули! Была бешеная выручка. И я взяла кабинки в аренду. А потом их с золотого места перенесли на задворки, на свалку, мусор — ужас! Я все расчистила, украсила. Как только кучу мусора убирают — делаю клумбу, и люди ведут себя культурно, спрашивают: куда бросить окурок? Из американского посольства приходили - фотографировали, свадьбы сюда из Измайловского кремля заходят, пьют шампанское — вон за тем столом. Все здороваются, опускают монетку, идут к рукомойнику.
Светлана подбоченивается и с выражением читает:
Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
К нему не зарастет народная тропа!
И хохочет.
Мария Кронгауз
Фото Елены Головань