«Такой большой, а просишься на ручки, аяяй, маме тяжело!» – какая-то женщина попыталась воспитывать моего бьющегося в истерике трехлетнего сына. Я с трудом тащила на руках выгибающегося ребенка, одетого в толстый зимний комбинезон и у меня не было сил даже посмотреть в ее сторону.
Может быть, у этой женщины и были благие намерения. Наверняка она не знает антропологию и теорию эволюции – в противном случае не отпускала бы такие глупые замечания.
Первобытные люди передвигались по равнине группами со скоростью самых медленных участников. Почти все женщины детородного возраста были постоянно беременны или держали на руках маленьких детей. Время от времени группа останавливалась, если люди уставали или находили пищу. Если возникала опасность – в зависимости от вида угрозы слабые прятались или убегали, сильные защищались или тоже спасались бегством.
Матери не могли оставить своих детей ни во время ходьбы, ни во время поиска пищи, ни при опасности – манежей и детских садов еще не было. Когда женщины отдыхали, размещали детей рядом, когда ложились спать – укладывали детей около себя: тепло и в случае опасности можно быстро схватить ребенка на руки.
Малыши находились на руках у матери до возраста, когда они могли идти самостоятельно с достаточной скоростью, чтобы не слишком тормозить передвижение группы. В современных племенах Африки, Новой Гвинеи и Южной Америки дети до трех-четырех лет находятся в почти постоянном физическом контакте с матерью.
Все время держать на руках подросшего ребенка очень тяжело – матери не выбирают такое поведение добровольно. Это результат миллионов лет естественного отбора: те дети, которые молча соглашались, чтобы их оставили одних, становились обедом хищников. Выживали те, кто закатывал отчаянные истерики и был категорически не согласен покидать руки матери, пока сам не научится быстро ходить.
Для первобытного ребенка полмиллиона лет назад устроить скандал, чтобы залезть к маме на ручки – это был вопрос жизни и смерти. С тех пор изобрели полеты в космос и фейсбук – а механизмы работы мозга остались прежними.
Поэтому я изо всех сил тащу моего орущего трехлетку, когда он просится на ручки, хоть мне тяжело и за углом супермаркет, а не саблезубый тигр.