Какая в Москве самая театральная площадь? Конечно, Театральная. Там же Большой театр, Малый, Молодежный. Но тут можно и поспорить: а чем Триумфальная хуже?
За Театром Сатиры видна изгородь небольшого сквера. Но это не просто сквер, а знаменитый сад «Аквариум». Вся театральная история разворачивалась вокруг него. В сюжет вплетен и угловой дом Тверской и Триумфальной, где выход из метро «Маяковская» и Концертный зал Чайковского, — все это было едиными владениями. Не маленькими, прямо скажем — делай, что хочешь. И домовладелец Самуил Малкиель сделал у себя в имении целое Чикаго. Правда, не сам, а с помощью бывшего актера Малого театра, антрепренера Михаила Лентовского, арендовавшего у него землю.
Лентовского звали Маг и Чародей. Потому что все, к чему он прикасался, расцветало, играло, притягивало — в общем, выглядело волшебным. Во всяком случае, для других. По крайней мере — вначале. Вот, например, сад «Эрмитаж» на Божедомке. В 1878 году он попал в руки к Лентовскому — и понеслось. Водяные фейерверки, гондолы, канатоходец, балансирующий над прудом, танцующие нимфы. Два театра: один, для оперетты, на 720 мест, другой, на открытом воздухе - для мелодрамы и феерий. В постановках Лентовский бил все рекорды. В феерии «Путешествие на Луну» участвовало 467 человек, а за потраченные на него деньги можно было прикупить неплохой каменный домик в центре Москвы. А в спектакле «Нена-Саиб» на сцене появлялся парусник в натуральную величину. Народ ломился. Лентовского превозносили, ему завидовали — Маг!
«Прозвище осталось за ним навсегда, но никто не знал, чего это ему стоило, - писал Гиляровский. - ...В кустах за кассой каждый день по очереди дежурят три черных ворона, три коршуна, «терзающие сердце Прометея». Это были ростовщики». Все гигантские сборы кассы уходили им. Но даже разорение и закрытие «Эрмитажа» не охладило Чародея. Теперь увеселительный сад, с оркестром, рестораном, открытым театром, возник на земле Малкиеля. Маг и тут не удержался от чудес: посередине сада сделал большой фонтан с водопадом и ажурной железной башней, увешанной светящимися гирляндами. Искрили фейерверки, полыхали «вечера огня».
Мария Кронгауз
