Вот уже тридцать лет знаменитый адвокат Александр Добровинский страдает неизлечимым рецидивирующим недугом, имя которому – «высокая болезнь коллекционирования». Все ее фазы – 1) охота за вещью; 2) систематизация; 3) тщеславие – он проходит сейчас уже по пятому разу.
Первой страстью Добровинского были русские дореволюционные нагрудные полковые знаки, их сменили китайские опиумные трубки XIX века, затем последовали тибетские иконы XIV–XIX вв., за иконами – советский фарфор (в 1996 году эту его коллекцию показывали в ГМИИ им А. С. Пушкина). А теперь вот агитлак – термин, придуманный Добровинским по аналогии с агитфарфором.
«Я никогда не воспринимал искусство советского периода как нечто мещанское и убогое, – говорит он. – Абстрагируясь от коммунистических обстоятельств истории, видел в нем самобытность и странное соединение традиции русской школы (будь то фарфор или живопись) с величием новой эпохи. Кроме того, меня всегда интересовало сочетание творчества с отсутствием свободного рынка, как это было в СССР».
Три года назад адвокат случайно купил лаковую шкатулку 1930-х годов, где революционный сюжет подавался чисто иконописными приемами.
Стал задавать вопросы об агитлаке коллегам-коллекционерам и, не найдя ответа, понял, что нащупал интереснейший и абсолютно оригинальный пласт отечественной культуры. Сегодня число экземпляров в коллекции Добровинского приближается к пяти сотням. Это коробочки, шкатулки, пудреницы, портсигары, очечники, кубки, альбомы и прочие изделия, произведенные в центрах народного промысла Федоскино, Палех, Мастера и Холуй. До революции художники этих сел писали иконы, только в Федоскино с конца XVIII века существовало лакирное производство, специализировавшееся на расписных табакерках: здешний купец Коробов, путешествуя по Германии, узнал секрет лаковой росписи по папье-маше.
Революция оборвала жизнь иконописных промыслов, сельские мастера подались на заработки в город. Палехский художник Иван Голиков, переняв опыт Федоскино, в 1922 году положил начало искусству палехской миниатюры, оттуда техника распространилась в лежащие по соседству Мастера и Холуй. «Одним из чудес, созданных революцией», называл лаковые шкатулки Горький. «Жизнь наша теперь станет красивой, как наши картины и коробочки. Наш нудный штампованный труд революция переключила на большое свободное искусство», – вторил ему Голиков. Коллекция Добровинского рассказывает о том, как бывшие «богомазы» прямиком из иконописи угодили в соцреализм – и что из этого вышло.
