Дело было в самый расцвет застоя, в субботу в одном инженерном училище, готовившем корабельных радистов. Народ закончил большую глобальную уборку и плавно готовился к предстоящему увольнению в город. Девчонки, мороженое, пивасик и прочие радости жизни ждали будущих морских волков и рыцарей эфира.
И тут на горизонте появились тучи. Ими были два каперанга - начальник факультета и начальник политотдела, решившие посмотреть, как оборзевший предвыпускной курс сделал уборку. И тут выяснилось, что в одном из кубриков на стене красуется не идеологически правильный портрет любимого генсека или дорогого и героического начальника пароходства, а бородатый мужик в потрепанном свитере. И портрет то был какой-то не самый выдержанный в плане соцреализма.
Повисла драматическая пауза, после которой Станиславский бы лопнул от зависти и подался в дворники. Начальник факультета, которого звали за глаза ласково и справедливо – Шерхан, молчаливо смотрел на висящий портрет. Он просто стоял и смотрел, а потом с простотой, которой стоит поучиться любому гениальному актеру, спросил:
- Это кто?
Секретарь комсомольской ячейки, понимавший, что ему буря грозит меньше других, робко подал реплику из зала:
- А это великий американский писатель Эрнст Хемингуэй.
И немного запнувшись, добавил:
- Он на Кубе живет.
Пауза продолжилась. Шерхан молча повернулся и вышел. Следом за ним двинул к двери и начпо. И только в дверях он тормознул, злобно глянул на комсорга и прошипел:
- Значит, снять! И ни каких хемингуёв!