Толстая тетрадь
В 1986 году роман «Толстая тетрадь» швейцарской писательницы венгерского происхождения Аготы Кристоф был ласково встречен литературными критиками и читателями. Снискав подлинный успех, автор вслед за триумфальным произведением выпустила ещё два - «Доказательство» и «Третью ложь», явившиеся по сути продолжением «Тетради». В итоге вышла трилогия, где все части неразрывно связаны друг с другом и не имеют абсолютно никакого значения по отдельности.
Однако, начиная погружаться в мир Кристоф, стоит держать в голове, что несколько лет первый роман Аготы «Толстая тетрадь» был единственным и продолжения в общем-то не предполагал, то есть был самоценен. Повествует сие произведение о братья-близнецах, попавших в мясорубку Второй Мировой войны, лишившихся родителей в раннем возрасте и живших на попечении у бабушки в маленьком городке. Сразу вырисовываются центральные проблематики - детская психологическая травма, спартанское воспитание (бабушка не намерена кормить дармоедов, а по сему раз руки-ноги на месте - иди работай), повсеместная нищета, страх бомбёжек и прочие, описанные тысячи раз сотнями других писателей до Аготы Кристоф. Чтобы освежить произведение и сделать его менее тривиальным, швейцарская писательницы вводит ещё одну тему - создание сверхчеловека. Такое себе практическое руководство к философским трактатам Ницше. Воплощается идея в следующем: мальчики, познавшие всю боль этого мира, и пытающиеся избежать новых страданий (как душевных, так и физических) начинают целенаправленно истезать друг друга. В ход идут избиения, голодовки и различного рода закалки. Цель проста - вылепить из себя людей, не подверженных внешним обстоятельствам, то есть стать тем самых сверхчеловеком, который попросту не чувствует боль.
В дополнение к описанию жизни неординарных близнецов Агота вводит повествование десяток периферийных героев, которые тем или иным образом взаимодействуют с главными персонажами. И вот здесь в полной мере проявляется новаторство Кристоф. Абсолютно все характеры в романе, мягко говоря, неадекватные: нимфоманка-зоофилка, педофил-мазохист и прочие приятные личности, которые страница за страницей не перестают шокировать читателя. Так герои второстепенные вместе с чудаковатыми, а чем дальше по тексту, тем более жестокими, центральными персонажами, создают картину кромешного ада. В итоге концентрация мерзостей зашкаливает. Не преувеличивая масштабы трагедии: на одной странице даётся подробное описание совокупления девочки-подростка с собакой, через 12 страниц эту же девочку травят городские детишки и плюют ей в ведро с водой и приказывают: «Соси!», обещая, что если она выполнит указание, то сможет спокойно наполнить ведро водой и отнести домой. Ещё 18 страниц спустя, добрая женщин обогрев близнецов, оказывает им следующую услугу:
«Она гладит и целует нам все тело. Она щекочет нам языком шею, подмышки, копчик. Она становится на колени перед скамейкой и сосёт нам члены, которые у неё во рту становятся больше и тверже».
А теперь на минуточку: мальчишкам лет по 10-11! Самое интересное в этом то, что все ситуации преподносятся как сами собой разумеющиеся. Можно предположить, что Агота Кристоф прибегла к детальному описанию всего самого отвратительного и откровенно вызывающего рвотные позывы, в гротескной форме обрисовала жизнь маленького городка, дабы показать весь ужас и весь абсурд Мировой Войны, которая ломает людей, превращает обывателей в извращенцев, где ангелочки становится убийцами, а изголодавшиеся по сексу женщины, бросаются на всех, у кого есть хоть какой-то мужское достоинство. Принимая за основную идею мысль о том, что «Толстая тетрадь» - это война глазами детей, можно оправдать автора в его вычурной и чрезмерной натуралистичности и нагромождении гнусностей, но не стоит забывать, что «Толстая тетрадь» была продолжена ещё двумя романами, которые в свою очередь во многом опровергают высказанную выше теорию.
Доказательство
Вторая часть трилогии представляет из себя прямое продолжение первой и является, пожалуй, самой стройной и самой психологически ориентированной частью романа. Отходя от прямолинейного описания всевозможного рода гадостей, Агота переходит к плавному повествованию о размеренной жизни в маленьком городке. Именно здесь раскрываются глубинные мотивы и сокровенные желания персонажей. «Доказательство» в противовес «Толстой тетради» наполнено добротой и состраданием, оно позволяет расслабиться и медленно плыть по страниц, лишь изредка содрогаясь от неожиданных поворотов. И вот уже с головой укутавшись в сплетённый Кристоф лоскутный плед, читатель вдруг начинает остро чувствовать, что здесь что-то не так...
Третья ложь
... И оказывается абсолютно прав. В первых двух частях Агота просто играла с читателем, расставляла капканы и разбрасывала подсказки. Время расплаты - часть третья, в которой все раскрывают карты. Самое время перенести свои мысли от «что хотел сказать автор» к соединению деталей в единую картинку.
А вот когда пазл сложен, тогда и ответ на изначально поставленный вопрос возникнет сам собой. Роман-то, оказывается, о силе воображения. Безусловно, Агота подняла ещё множество проблем, побуждающих задуматься, но в центре всего - выдумка, позволяющая осознать тяжёлую жизненную ситуацию, отрефлексировать её и создать для себя совершенный мир, в котором всё произошедшее не было страшной случайностью.
Многослойный роман Аготы Кристоф, говорящий на языке гротеска и абсурда претендует на звание высокоинтеллектуальной литературы, но не может его оправдать. Во время прочтения произведения складывается ощущение, что писательница заигралась и сама же потеряла кусочки пазла, которые должны были полностью собраться под конец произведения. Плюс к этому обнаружились фрагменты, которые в общую картинку не вписываются. Целостность произведения оказывается разрушенной и не подлежащей восстановлению. Разбивается на осколки и смысл первой части романа. Пытаясь встроиться в общую канву произведения, многие события «Толстой тетради» теряют свою значимость и оказываются не удел, а литературный приём, сотканный из гротеска и абсурда превращается в пустой звук, созданный исключительно для привлечения аудитории.
Не на руку Аготе Кристоф играет и выбранный её стиль повествования. Первая часть трилогии представляет из себя дневник мальчиков-близнецов, написанный, как и полагается детям, очень простым языком. Предложения, составленные и подлежащего, сказуемого и дополнения смотрятся органично и полностью соответствуют задумке. Но этот же приём сохраняется и в последующи двух частях, рассказанных уже взрослыми мужчинами. Резонен вопрос: неужели речь героев с возрастом совсем не обогатилась? Да, благодаря, не усложнённым конструкциям роман читается легко и быстро, но его качество от этого сильно теряет.
В итоге «Толстая тетрадь» - чтение, после которого хочется часами стоять под душем и оттирать тело жесткой мочалкой. И самое противное то, что ты не понимаешь, ради чего тебя искупали во всех этих помоях. Шоковая терапия? Но ведь это противоречит врачебной этике...