Первый день фестиваля моноспектаклей «SOLO» в Театральном центре "На Страстном" сходу принес неожиданные открытия и новые мысли.
Практически побывал в Неаполе.
Землетрясение здесь – дело привычное и даже обыденное. На рядовые встряски, когда стулья катаются по полу, неаполитанцы и внимание-то особенно обращать перестали. Но землетрясение 1980 года, когда две трети (!) города ушло под землю, навсегда врезалось в память и коллективное бессознательное. Все начиналось в четыре часа утра. Из-под земли послышался нарастающий рокот. Мебель в домах словно взбесилась. Некоторые из напуганных горожан думали, что на них напали русские и начинается атомная война. Люди выбегали из домов и видели, как улицы разъезжаются друг от друга, и здания, словно карточные домики, сыпятся вниз. А потом земля сдвинулась обратно. Народ, наблюдавший этот апокалипсис наяву, сходил с ума. Старики и сердечники умирали тут же. Помимо потерявших кров, Неаполь пополнился армией сумасшедших. Человеческая психика была не в состоянии противостоять безумству разбушевавшейся стихии. Целые кварталы ушли под землю.
И вот в 1986 году драматург Энцо Москато пишет свою пьесу «Scannasurice» («Мышелов»), моментально ставшую классикой итальянской драматургии. Пьеса написана на неаполитанском диалекте, который то и дело извергается жгучими согласными подобно вулкану. Сюжет – своего рода пост-апокалипсис, спуск к «адскому», где центральный персонаж остается один на один с собой. Пережив ужас локального конца света, он(а) пытается построить новую жизнь, бьется за нее, хотя не очень понимает зачем? Все былые достижения, культурная жизнь потеряли смысл. У истории нет как таковых начала и конца. Он(а) больше не живет, но и не умирает – он(а) застывает на обломках цивилизации, полностью лишившись надежды, смыслов и окружающих людей. И тут очень важно правильно понять кем именно «он(а)» является.
Главный герой – мужчина, который живет в образе женщины. Который днем выходит в качестве проститутки ловить новых людей-«мышей» на свои чулки и боа, а ночью остается один на один с жутким вопросом: «кто я?». Это не совсем гендерная перверсия, не совсем трансгендерность. Это сильная метафора. Метафора потери идентичности. И единственный персонаж тут – совсем не мужчина, думающий, что он женщина и совсем не женщина, запертая в теле мужчины. Он(а) – вообще не «существо». Он(а) – «существование». Не человек, а сообщество, оставшееся «без знамени». Он(а) – состояние вещей, соединяющее в себе плотское и божественное, символическое и конкретное, плотно завернутое в оккультизм.
Пьеса полна традиций, секретов, истин, природы, городов и конечно граждан – громких и хаотичных, наглых и подавляющих, грязных и раздражающих, снующих по углам, как мыши. Текст с магматическим жаром переплетает слова и смылсы, демонстрирует насколько человечество в лице героя неустойчиво, инертно, дезинтегрировано, всегда находится между жизнью и смертью; ровно настолько по вине сил природы, насколько и по собственной халатности застыло в декадентском городе на обломках землетрясения.
Страшно жить на вулкане.
Но не жить видимо еще страшнее.
В своей постановке для театра Elicantropo Teatro, режиссер Carlo Cerciello пошел по наиболее протоптанному пути. Из его неоспоримых успехов – решение перенести героя в бетонную коробку, поделенную на квадраты. Как он сам рассказал после спектакля, эта коробка – не что иное как поставленный в вертикальное положение снимок со спутника одного из неаполитанских кварталов, подобного тем, что так стремительно уходили под землю в 1980-м. В остальном, весь спектакль предельно традиционен. И если обычно я в такие минуты скучаю, то тут очень благодарен судьбе. Поскольку такой традиционализм этому мощному современному тексту очень подходит. И то, что режиссер решил покорно следовать каждой запятой драматурга в данном случае более чем оправдано.
Imma Villa в главной роли мастерски интерпретировала тысячу лиц в тысячах позиций. Реальность и вымысел, истина и ложь, обычаи и обреченность все это ей удалось и оказалось подвластно. Но главное ее достижение безусловно все в том же – она безропотно служит гению драматурга.
Когда я собирался на фестиваль, я подробно рассказывал, что хочу погрузиться в жанр, где все завязано на исполнителе, где он всем управляет, все решает, от которого зависят и режиссер и драматург. И какая же ирония в том, что первый же спектакль фестиваля показал мне, что в моноспектакле и драматург вполне может быть главным. Если он значителен, то и режиссер и исполнитель могут быть не более чем его сопровождающими.
Режиссер опять же в разговоре отметил одну важную деталь – у Энцо в пьесах центральный герой всегда чего-то лишен, он всегда ущербен. Главный герой «Мышелова» – человечество, и лишено оно идентификации. Оно смущено и потеряно, бродит по обломкам идеологий, по канализационным лабиринтам эмоций и чувств.
И по сути землетрясение не играет никакой роли.
Мы и сами то и дело готовы сотрясать землю в обреченном и безнадежном поиске ответа на простой вопрос: «Кто я?»
___________
Источник материала: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/343085836140326
Самые свежие обзоры и обсуждения всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant
Telegram-канал:
https://t.me/inner_emigrant
