Человек влюблённый — не человек больше,
он — полёт птицы над Памир-Алаем… (с) Небослов
Пахнущая гарью Москва, работа, дедлайн и пробки остались позади, впереди — Азия и первые горы в моей жизни: внезапный девачковый поход в Фаны. Тогда я не имела понятия о раскладке, горной болезни, солнечных очках и гигиенической помаде в 25 spf.
Все это было В ПЕРВЫЙ РАЗ.
В тот год я заболела.
Заболела горами.
Перелет.
Четыре часа Таджикскими авиалиниями — и я в Азии. Я — единственный европеец на борту самолета в Душанбе, при посадке спорю с таджикскими детишками на право смотреть в иллюминатор: там белым клыком скалится Чимтарга, хочет процарапать брюхо самолета.
Жизнь в Доме.
Я жила неделю в Душанбе в гостеприимном Доме для Всех. Утром вставала, собирала виноград с веток во дворе, подметала пол, приносила с местного рынка ароматные арбузы и горячие лепешки из тандыра. Обжигая пальцы, запихивала в рот ароматный кусок хлеба, затем неизменный чай каркадэ и медовые фрукты. Состав Дома — интернациональный, за поляками местные мальчишки бегали гуськом: не часто встретишь на их улице таких чудных и таких светлых парней с длинными волосами!
Мне удалось жестко переболеть «азиатской болезнью» (никогда не ешьте мороженое на азиатском рынке из советского автомата, как бы вас ни мучила ностальгия по детству), накупаться в Варзобском озере, погостить у местных и даже побывать на местной свадьбе.
Одно из самых ярких событий в городе — это посещение с Аней самого крупного рынка в Душанбе Коврона, эдакая Азия в Азии, утренние прогулки по Зеленому Базару, шумные ряды и призывы торговцев: «ты пааапробьюй, как мед сладок, как ты нэжен, дэвюшка, папробуй..!»
Казалось, в Азии нельзя просто так зайти в лавочку и купить, например, воды или лаваша. Сначала ты здороваешься, отвечаешь на десяток стандартных вопросов о себе, и в конце: «Жаль, но я не знаю вашего троюродного дядюшку Анзура в Москве, но если встречу, обязательно передам ему привет от Вас». Тебя приглашают пить чай, и только после этого ты можешь купить, что хотела.
Достопримечательности.
Еду на маршрутке до поселка Хисор, далее на такси километров пять до крепости, прикидываю, что это всего час ходьбы, и решаю прогуляться пешком. И тут понимаю, что я — единственная белая девушка на этих улицах, на меня смотрят, на меня оборачиваются, люди выходят из магазинов, здороваются. Отвечаю сдержанно: «Аллейком салям». Местный паренек на газели подвозит оставшиеся два километра «Что ты пэшком ходыш, мащина жэ есть!». Температура перевалила за 45 градусов. Я судорожно ищу глазами, где можно купить бутылку воды. Делаю теплый глоток, закрываю глаза… Слышу, ставший уже привычным, призыв азан «…Аллаху Акбар, Аллаху Акбар, Ля иляха илля л-Лах», сухой жженый воздух можно разгребать руками, настолько он плотен от солнца.
Часть ворот Гиссарской крепости в поселке Хисор (ранее крупный торговый город Гиссар был центром Восточной Бухары, вплоть до 1921 года) , в 25 км от Душанбе. Ворота — это единственное, что сохранилось от этой, некогда, внушительной постройки 18 века Бухарского эмирата. Сейчас в историко-культурном заповеднике можно посмотреть холмы от цитадели, эти ворота, старинные мечети, мавзолей Махдуми Аъзам, развалины Нового медресе 18 века и исторический музей на территории Старого медресе.
Дорога до гор.
И вот настало время отправляться в горы, а попутчиков у меня на эту авантюру все еще нет. Решено — до Искандеркуля доберусь одна, а там разберусь. Автобусное сообщение в Таджикистане не развито, все добираются на попутках. Стартую автостопом от станции на краю города, там меня сразу окружает целая толпа «помощников»: «Бэсплатно, бэз денег, кто тебя будэт везти? Давай джип, до гор 100 $». Вдруг, грязный уазик разрезает толпу хелперов, и открывается дверь: «Ты в горы? Садись». Так я познакомилась с Алишером: бизнесменом, советским спортсменом и прокурором в отставке. Мой будущий верный, смешной, дерзкий и стойкий напарник Али.
Али едет в горы. «Понимаэшь, всю жизнь в Душанбе прожил, ни разу в горах не был. Что я детям своим рассказывать буду?». С пересадками, через перевалы и жуткие мокрые строящиеся туннели мы добрались до селения Нарвада. Али в джинсах, коричневом пиджаке, с китайским дешевым рюкзаком и в нулевых берцах. В рюкзаке спальник, лепешка кульча и консервы. Прекрасно… И что мне с ним делать?
Турбаза Искандеркуль.
Я уже чувствую одышку и свое свихнувшееся от такой высоты неподготовленное сердце. Вдыхаю аромат осени, пинаю листья, здесь ощутимо холоднее, чем в долине Душанбе, пахнет, почему-то, первым сентябрем и ветками осины.
Директор турбазы — знакомый Али, и мы приглашены на обед в честь дня рождения главы семейства (не говорящий по-русски старец лет 90), девочки показывают мне водопад Фанская Ниагара и Змеиное озеро, прыгаем с визгом в холодную воду прямо с камней. К шурбо нет ложек, догадываюсь, что надо отпить бульон, а потом руками съесть овощи. Старец, глядя, как я управляюсь с супом, а затем и с пловом без приборов, одобрительно кивает в мою сторону головой.
Немного волнуюсь перед стартом, сотый раз изучаю хребетовку. Сердобольные туристы из Челябинска, закончив свой поход, рассказывают мне тонкости по маршруту, дарят солнечные очки и лыжную палку, дают старые кошки с просьбой передать их ребятам в альплагере за перевалом. Представления не имею, как их надевать, но киваю: «спасибо»
Кстати, в 1870 году сюда впервые дошла русская экспедиция под руководством знаменитого путешественника и ученого Алексея Федченко, правда, со стороны Зеравшана и затем поднялись вверх по реке Сарытаг. Об этом походе ярко написано в его книге «Путешествие в Туркестан».
Начало похода.
Я вышла рано, до последнего села Сарытаг ведет серпантином пыльная грунтовая дорога. Часа через три меня нагоняет огромный раскаленный камаз, распахивается дверь, и я опять вижу довольное лицо Али: «И что, ты так и будэшь всю дорогу идти пэшком? Садысь! Я с тобой еду!» Али выменял у челябинских альпинистов еще одну лыжную палку, старые кроссовки, солнечные строительные очки, рваную пенку, выкинул берцы и купил еще хлеба. Ну-ну…
По дороге нагоняем и сажаем, уже в кузов камаза, команду альпинистов из Чехии. К концу поездки на них лица не было, настолько крутые повороты делал грузовик по горной дороге.
Путь до Перевала Казнок.
Путь до перевала Казнок занимает пару ходовых дней вдоль живописных рек Арх и Казнок. Чехи сворачивают вправо на гору Малая Ганза, на прощание Андреа дарит мне гигиеническую помаду spf 25 для моих потрескавшихся до крови губ, я до сих пор ей пользуюсь, когда еду в горы и вспоминаю с благодарностью этих ребят. Я иду медленно, сказывается высота, Али давно уже обогнал меня, думаю, он придет под Казнок на полдня или день раньше меня. Горы невероятно красивы, я впервые вижу их так близко. Ночью меня перепугала мышка (аааа, это медведь у моей палатки, мы все умрёёём), которая умудрилась прогрызть упаковку от сгущенного молока и запутаться в липком пакете. Жаль молоко, я берегла это лакомство для перевала. Пришлось мышку вместе с пакетом сгущенки закинуть на другой берег ручья, чтобы не привлекать диких животных запахом вкусной еды. В этом случае, страх перед незваными гостями у меня был больше, чем осознание того, что я загрязняю пластиком природу.
Под перевалом стоит лагерь ребят из турклуба Вестра. Они дают мне свои контакты, чтобы я им отписалась из Москвы, волнуются, как я без подготовки и снаряжения полезу дальше, дарят мазь ацикловир от жуткого герпеса на губах. Здесь, на высоте всего 3500 метров я словила свою первую горняшку (и, надеюсь, последнюю в моей жизни), с испугу слопав две таблетки диамакса и аспирин, и удивлялась покалыванию на щеках и в кончиках пальцев. Решаю день провести здесь, акклиматизироваться, и только потом топать вверх. Я гуляю по окрестностям, привыкаю к новому состоянию моего организма, читаю книги. Али тоже остался в лагере, он немного зеленый, бегает за камни: «Я нормально, Маргошэ».
Али умудряется выторговать у проезжающего мимо на ослике чабана кусок баранины. Жареный на костре шашлык из баранины — что может быть вкуснее! Ночью сквозь сон я слышу, как у чехов открывается и закрывается молния палатки: за две недели маршрута их желудки привыкли к сухофруктам и кашкам, но никак не к жирному шашлыку ))
Перевал Казнок.
Утром в лагере никого, кроме меня и Али. Решаем идти вместе, я боюсь за его скользкие старые кроссовки, наше самочувствие отличное, настроение бодрое. Надо выйти по кулуару до перевала Западный Казнок, перейти траверсом до Восточного и спуститься. И ничего не перепутать! Поднимаемся не быстро, сказывается отсутствие тренировок и высота. Метров за 100 до выполаживания на перевал сыпуха такая, что делаешь шаг вперед и съезжаешь как на лифте на три шага назад. Али решил поиграть в «умную машу» и сойти с намеченного пути вправо на скалы. Естественно, тут же «завис». В этот момент у него лопается лямка дешевого китайского рюкзака и несчастный Али, совершенно бледный от страха, похожий на попугая, не может сдвинуться ни вперед к скалам, ни назад ко мне на тропу, и хоть как-то поправить порванный рюкзак. Шевельнись это «чудо в перьях» еще чуть-чуть, и поедет в кулуар, ну не помрет, конечно, но руки-ноги переломать вполне может. Кричу ему, чтобы вкопал палку поглубже в сыпуху и замер. Вижу чуть повыше, метрах в 50 от себя, небольшой камень, на который можно устойчиво встать. Карабкаюсь до него, оставляю рюкзак, привязываю к камням, чтобы не улетел. Спускаюсь с веревкой до Алишера, забираю рюкзак на то плечо, что ближе к склону. Говорю ему, как иди шаг в шаг за мной. Через тридцать минут мы уже на перевале, бледный Али пьет воду, а я, пошатываясь, бреду вниз за свои рюкзаком. Вот тебе и боевое крещение…
Эйфория? Наркотик? Я это сделала. Усталость. Первый перевал в своей жизни.
Эй горы, хохо, я — та самая кэролловская Алиса, расту у вас на глазах, померимся ростом?
У нас есть полчаса на перекус, отдых и починку рюкзака. Я прилаживаю кошки к скользким ботинкам Али, спуск будет по снегу с корочкой. Объясняю, как идти зигзагом, как ставить ноги и палку на таком склоне.
Только после спуска и уже на пологом леднике Али приходит в себя, просит прощения за свой страх, говорит, что с этой минуты я его друг, брат и еще что-то там, мне неловко, я хочу вниз, поставить палатку и сварить макароны.
Отдых у озера.
Спуск до ночевки занял у нас полдня, казалось, этим шатким глыбам, где в любой расщелине можно подвернуть или сломать ногу, нет конца. Мутное озеро казалось недостижимым. Несколько часов мордора, камней и таящих ледников, без какой-либо жизни, даже насекомых нет. Сил хватило только на палатку на берегу Мутного озера, Али сварил макароны с тушенкой, израсходовав на один котелок макарон один баллон газа. Ну как это у него получается?…
«Маргошэ? Что со мной происходит? Я когда иду тут в горах, думаю по-другому»
«Как по-другому, Али?»
«Ну, будто песню сочиняю. О горах, о небе, о жене, детях…»
Следующий день — день отдыха у Алаудинских озер, я гуляла по окрестностям, купалась в озере, знакомилась с туристами, вернула кошки и даже послала короткое смс за 5 баксов со спутникового телефона в альплагере. Решили с Али топать через перевал 1А на Куликалонское озеро, а с знакомыми поляками встретится позже, в с. Маргузар на обратном пути.
Озеро Алаудин (Чапдара) с невероятной бирюзовой водой, казалось, создатель явно перестарался с фотошопом, все воспринималось как нереальность, а ночное дырявое от звезд небо, отражаясь в воде, превращало все в диснеевскую сказку. Средняя глубина озера 17 метров, и в воде нет ни одной взвешенной частички.
Перевал Алаудинский и озера Куликалон.
Переход на Куликалон через перевал в 3860 метров оказался проще, чем я думала, но невероятно красивым! Вышли рано утром, подъем простой, тропа видна четко, и уже к вечеру мы сидели у местных на озере и ели самые вкусные лепешки в мире, запивая их молоком. Таджичка готовила лепешки на большом раскаленном камне в центре «жилища». Одно из озер на карте называлось Warm Lake, и у меня были большие надежды на это название, но увы, увы, в этой воде я выдержала только 15 секунд плавания)) Слышится грохот, но это не гроза и не лавина, а всего лишь новая маленькая трещина на спине огромного ледника Мария, который спускается с пика Мирали (5106 м).
Тут совершенно другие краски у природы, она более сдержана и точна в оттенках. Мой дальнейший путь вниз мимо альплагеря Вертикаль. На прощание захожу к таджичке с лепешками, сказать спасибо за вкусный хлеб, но она не говорит по-русски, а только сует мне в руки еще и еще хлеба: «Мархамат, зебо, мархамат»
Автостоп по Таджикистану. Ночевка над пропастью.
Пешком по тропе, а затем по грунтовой дороге надо добраться до трассы Пенджикент. По дороге объясняю Али правила автостопа, он машет рукой «Кого ты учишь!» Мы идем отдельно, и Али поджидает меня у очередного кишлака с лепешкой, курутом и свежими помидорчиками. Находим автобусную остановку, внутри, спрятавшись от жгучего солнца, жует насвай старик.
«Автобус будет, отец?»
«Иншаллах» (пер. один всемогущий Аллах знает, о, милая милая девочка, будет ли автобус или нет)
«А что ж сидишь тут?»
«Автобуса нигарон шудан (пер. автобуса жду)»
Вдруг из облака пыли по трассе выезжает местный автобус, желтый, раскаленный, мятая консервная банка. Когда я зашла в салон, на меня уставились все, в том числе и водитель, не отрываясь от руля. Посадили, закинули рюкзак, все хотят познакомиться, общаться, даже если не знают языка. Девушки аккуратно трогают мои рыжие грязные волосы «зебо, сурх, зебо» (пер. красивая, рыжая, красивая). «Хех, видели бы вы, какая я красивая после душа», мелькает мысль.
Мы ехали по бесконечному и страшному серпантину, где и двум грузовикам не разъехаться: на автобусе (бесчисленные остановки у каждого села, покурить, поесть, помочь выгрузить скарб пожилой женщины, и «вооон тех кур сюда», «арбузы ее на обочину ставь») и на камазе (две поломки и одно спущенное колесо). Наконец, добрались до села, где нас должны были ждать поляки и пошли на рынок. Рынок в Азии — это центр всего.
«Вы Маргошэ и Алишер? Вас тут ваши друзья ждут». В этот день праздновали окончание похода и объедались фруктами, мясом и пловом. Спать местные положили прямо в кафе на достархане (квадратный диван на котором сидят и едят), над обрывом реки.
Утром на попутках мне надо было ехать дальше, в Душанбе, а ребята вместе с Али поехали смотреть долину Ягноб.
Мои же приключения закончились.
Возвращение.
… и вот, когда после дождя, из-за туч выбрасывает свои острые лучи солнце, вот тогда, когда ноги уже не болят, а только пружинят, а рюкзак прочно прирос к спине, когда ты не можешь представить себе душный вагон метро, вот тогда…
Ты понимаешь, что счастлив.
И тебе уже не важно, что брюки давно стали грязные и порвались, что голова не мыта уже вторую неделю, что до дома еще два дня автостопа, и четыре часа на самолете, и что в Москве опять моросит и по прежнему смог и гарь.
Что Азия будет сниться тебе шумом повозок, извечного «алейкум салам», острым запахом пряной земли и лепешек, теплом пыли, когда босыми ногами идешь по дороге.
Дороге, которую выбираешь ты.
Дороге, которая выбирает нас.
Тебе будут сниться горы.
Долго и мучительно.
Сниться горы.
Больше историй на сайте kuso4ki_mira
Присоединяйтесь к Телеграм каналу о путешествиях и горах @mountiscalling
Поставьте лайк, если нравится материал и вы хотите чаще видеть посты о путешествиях в своей ленте :=)
