Тайна любви несравнимо больше, чем тайна смерти.
Совсем недавно Mezzo побаловали всех прямой трансляцией самой свежей премьеры из De Nationale Opera - Dutch National Opera. Это один из моих самых горячо любимых оперных театров, который в последние годы стабильно радует яркими, свежими решениями, и пройти мимо я, конечно, не смог. К тому же материал у премьеры сложный, а поставил ее сам Ivo van Hove, с чьим мастерством ставить оперы давно хочется разобраться, да еще и одну из главных ролей исполняет наш прославленный бас Евгений Никитин, который тоже непонятно как своей витальной маскулинностью вписывается в тонкий психологизм ван Хове. В общем, не удержался, извините. Но поскольку становиться амбассадором ван Хове в России при всей нежной к нему симпатии намерения не имею, обещаю воздержаться от очередных публикаций о его спектаклях как минимум до конца года (даже имея еще три его не менее соблазнительных творения). Итак, «Саломея», господа.
Опера одноактная, короткая (всего полтора часа), но назвать ее легкой конечно не выйдет. Не самая простая к восприятию музыка не самого оригинального композитора, помноженная на известный декадентский, болезненный до воспаления, демонический сюжет Уайльда – сочетание, об которое разбивались многие заметные режиссеры и исполнители.
Ван Хове поначалу сразу демонстрирует свое традиционно пристальное внимание к тончайшим деталям текста либретто. Начиная с главных символов «луны» и «серебряного блюда», заканчивая обстановкой политической конференции где-то на Ближнем Востоке, где религиозные дебаты играют первостепенную роль. Здесь господствует военное дело, в котором доминируют мужчины и не слышали о таких тонкостях, как права человека. Как можно догадаться, тема все еще очень актуальная в наше время, считывается, воспринимается и отзывается очень хорошо.
Однако по мере развития действия все ближе и фактурнее на этом фоне становится фигура Саломеи – юной созревающей восточной принцессы, подвергающейся жалким домогательствам отчима-правителя, вдруг осознавшей безграничную власть, которой ее тело обладает над другими. Странная, уязвимая, неуверенная в своем новом состоянии девушка теряет связь с окружающими ее порядками. И сталкиваясь с плененным «пророком» Иоканааном, который предельно не похож на все вокруг: от белоснежного цвета кожи, черных, как смоль, волос и алых губ до своих жизненных убеждений и стремлений, воспаляется желанием обладать им. Будучи отвергнутой, ощущая себя оскорбленной, своей порочностью похожей на мать, она становится смертоносной силой в окружающем ее бесчувственном контексте.
Как несложно догадаться, ван Хове продолжает оставаться верен себе – пересказывает классический сюжет оперы, нагнетая и обнажая психологизм истории (что конкретно этой истории конечно к лицу, но в драме он гораздо интереснее и смелее). Но все это происходит лишь до кульминации – легендарного танца соблазнения Саломеи, так называемого «танца семи покрывал», который в библейский сюжет вмонтировал все тот же Уайльд, и без которого сейчас эту историю представить невозможно. Это предельно сложный момент для любого режиссера. И ван Хове тут начинает демонстрировать максимально несвойственные себе вещи. Обычно очень сдержанный в средствах, он выгоняет на сцену миманс, заставляет танцевать саму солистку, подключает не пойми откуда взявшийся огромный экран, гигантские проекции и завершает все это массивной машинерией с обильным задымлением сцены. Должен признать, что смотрится это хоть и неожиданно, но эффектно (даже танец солистки, который обычно почти всегда в других постановках выглядит неловко, учитывая неподготовленность оперных певцов к хореографической работе). Ну и конечно весь этот массив очень работает на столь любимое русскими зрителями достижение катарсиса в кульминации. И с этого момента ван Хове становится не узнать. Большой сторонник максимально простого финала, лишенного любого налета зрелищности и претензии на эпичность, эту историю он решает закончить с помпой. Не говоря уже о том, что сам финал тоже не самый привычный, и знаменитая «голова» здесь вообще отсутствует, оставаясь не более чем символом, но не буду портить спойлерами впечатление тем, кто не знаком близко со всеми сюжетными поворотами.
С исполнителями ван Хове повезло в этот раз особенно. Malin Byström (Саломея) в первую очередь продемонстрировала себя выдающейся актрисой. Все сыграно очень правдоподобно, и даже движения танца ей удалось воплотить без малейшего намека на вульгарность. Интересно и то, что она является абсолютно лирическим, а не драматическим сопрано, которое требуется опере. Но всю техническую неуверенность она виртуозно замаскировала актерским исполнением текста со смыслом и оттенками, отчего главные ноты стали граничить с пронзительностью, а весь образ получился совершенно ошеломляющим.
Исполнители ее матери (Doris Soffel) и отчима (Lance Ryan) тоже делали невозможное. Тонкими режиссерскими решениями и актерским талантом им удалось исключить всю шаблонность, карикатурность и комичность этих двух не самым лучшим образом прописанных персонажей. Соффель – грозная актриса пения, а Райан так вообще умудрился воплотить один из самых интересных образов на сцене.
Ну и конечно, наш горячо почитаемый Евгений Никитин в роли Иоканаана. Бесспорно его брутальность работала на пользу трактовке ван Хове: режиссер окутал его персонажа бурным эротизмом, максимально обнажая укрытое татуировками тело солиста, подчеркивая его непохожесть на окружающий Саломею мир. Да, безусловно, для этой роли у него не самый теплый и чувственный голос и актерски его школа сильно выбивается в худшую сторону на общем фоне, что особенно заметно на крупных планах трансляции. Он существует здесь в двух состояниях: в роли Иоканаана временами озабоченно поглядывающего на дирижера и в роли Евгения Никитина, ожидающего очередной реплики, чтобы, драматично вздрогнув, вновь войти в роль Иоканаана. Но за стремление компенсировать это создаваемой на сцене химией можно многое простить. А тут еще так случилось, что ван Хове конкретно для него выдумал несвойственную либретто пронзительную тончайшую сцену нежности с ненавистной, порочной Саломеей. И моменты этой сцены настолько уместны и точны, что наделяют новым смыслом все события, которые за ними следуют (не могу удержаться и приложу один скриншотик).
Музыкальной части тут вообще повезло. Дело в том, что дирижер Daniele Gatti лишь совсем недавно возглавил королевский оркестр Royal Concertgebouw Orchestra, который расположился в яме. Поэтому Гатти отнесся к партитуре с максимальной степенью изысканности. Опера звучит предельно классично, даже отполировано классично, и демонстрирует такую силу и старание, что не заразиться неврастеничностью музыки невозможно.
В общем, несмотря на то, что очевидно ван Хове в опере не столь раскрепощен и могуч, как в драме, этот опыт получился более чем успешным, и посмотреть его абсолютно точно стоит. А всем, кто никогда не видел и не слышал этой оперы, я искренне завидую. Я бы хотел, чтобы моя первая "Саломея" была такой, она для знакомства идеальна. Если кто-то собирается посмотреть всего одну «Саломею» в своей жизни, этот спектакль будет очень хорошим выбором.
__________
Источник материала: https://www.facebook.com/inner.emigrant/posts/337163950065848
Самые свежие обзоры и обсуждения всегда первыми в Facebook:
https://www.facebook.com/inner.emigrant
Telegram-канал:
https://t.me/inner_emigrant