"Мертвые души" - особая поэма для русской литературы.
Возлюбив Италию, погрузившись в ее контекст, Николай Васильевич возжелал подарить России свою "Илиаду", свою "Божественную комедию". И хоть многие отмечают заимствование метафор, а кое-где и размеров творения Гомера, все же, по замыслу "Мертвые души" - это конечно чистой воды "Комедия" гениального Данте. Гоголь помышлял создать свою трилогию с адом в первом томе, чистилищем и раем во втором и третьем соответственно.
Из Данте Николай Васильевич убрал весь экзистенциальный пафос, заменив его своим неповторимым юмором.
Так, Чичиков, сам охваченный тяжелым пороком, но в отличии от помещиков пока еще осознающий этот порок, чувствующий эту переступленную черту, должен был пройти все круги пыток, подвергнуться тяжелому очищению и наконец достигнуть своего рая.
Однако, Гоголь, тщательно расписав свой ад, заменив ничтожных чиновников и злобных священников, нашими жалкими помещиками, расположив их по своим кругам от мелких грешков к пугающим и болезненно навязчивым состояниям, не смог из этого ада выбраться, сжег свои наброски чистилища (оставив нам крохи фрагментов) и тем самым просто расписался в том, что не видит выхода из ада для России.
Тем не менее, книгу такое развитие событий менее популярной не сделало. "Ад" Данте читал почти каждый, сквозь "Чистилище" продирались далеко не все, а уж "Рай" поддается единицам.
И это объяснимо! Искусство всегда упивается пороками, а зритель с профессионализмом патологоанатома готов любоваться причинами гибели чужой души. Счастливы одинаково, несчастливы по-своему, вот это вот все.
Кирилл Семенович часто заигрывает с актуализацией и политизацией исходного материала. Учитывая, что не просто "Мертвые души", а даже написанная более 800 лет назад "Божественная комедия" не утратила своей актуальности (да-да, мы слишком долго топчемся на месте) я ожидал какого-то до абсурда обостренного политического манифеста. Это же Гоголь в "Гоголь-Центре" - это же должна быть квинтэссенция всех взглядов, акцентов и приемов художественного руководителя.
Но к моему большому и очень приятному удивлению Кирилл Семенович удержался и даже в чем-то пошел от обратного. В спектакле толком нет времени, его события актуальны всегда и происходят в никогда.
На сцене беспрепятственно соседствуют автомобильные покрышки, советские шерстяные одеяла, кружевные вышитые салфетки (которые тут еще и используются по прямому назначению - для утирания сопелей), чепцы-кокошники, кисейные фартучки и прочее.
Одним из главных символов спектакля становится колесо.
Которое скорее всего доедет до Москвы, но вряд ли до Казани.
Которое вращает нас по кругу на одном месте.
Которое может запросто нас переехать.
Артисты играют сразу несколько разноплановых, полярных персонажей, демонстрируя, что все мы не без этих грехов, в каждом из нас они бродят и размножаются.
И это еще ничего, если Манилов, а что делать, если Плюшкин?
Все персонажи оказываются заперты в фанерном пространстве, из которого можно было бы выбраться или которое можно было облагородить, даже при крошечной толике желания, но с которым ничего не можешь поделать, кроме как соорудить фанерное пространство поменьше, внутри фанерного пространства побольше и залезть туда. Оно их пожирает, они его ненавидят, но они не могут себя представить вне его.
Кстати, это первая на моей памяти постановка "Мертвых душ", где все помещики, по которым путешествует Чичиков, действительно ведут себя и выглядят все более пугающе от предыдущего к последующему. Это необходимое условие - каждый следующий круг ада должен быть страшнее предыдущего, каждый последующий грех - ужаснее. У Николая Васильевича мне эта иерархия была не всегда очевидна, но сегодня именно режиссерскими приемами это было продемонстрировано. И это было прекрасно.
От Плюшкина в прямом смысле периодически хотелось отвести взгляд, брезгливо отвернуться - а ведь по замыслу Гоголя к концу трилогии он должен был стать хорошим человеком, начать раздавать деньги.
Ну и мой личный фаворит в этом спектакле - Ноздрев. Я никогда не смогу увидеть в этом произведении никого другого и от всей души хочу поздравить Михаила Тройника с этой ролью. Она сама по себе может и не так чудесна, но он делает ее просто феерией. Спасибо!
Спектакль получился тонкий, зрелый.
Серебренников с каждым годом уже перестает быть тем эпатажем, тем шоком, которым казался вначале.
Время идет, зритель вырастает. И к счастью Кирилл Семенович это понимает и не стремится снова и снова "пощекотать" публику. Он начинает говорить с ней языком классического театра. И каждая новая работа все более привычно театральна, все более традиционна, но при этом все более глубока. Я никогда не являлся большим почитателем таланта Серебренникова, но с каждым новым спектаклем начинаю уважать его все больше. Сегодня он добился важного.
У Гоголя мне всегда больше всего нравились "Диканька" и "Вий".
Но на спектакле я вдруг понял, что наконец чувствую в "Мертвых душах" то покоряющее величие, о котором столько слышал прежде.
И я хочу скорее прочесть их снова, чтобы это ощущение закрепить.
Серебренников - режиссер-аналитик.
Если визионеры должны быть на две трети психиатрами, аналитикам нужно скорее обладать на одну треть навыками социолога, а на вторую - философа.
Философия - это умение задавать вопросы.
И Серебренников тут с этим справился изящно.
Он не стал фокусироваться на своем личном, выворачивать историю наизнанку, предлагать неожиданные акценты.
Он просто бросил зрителей один на один с великим вопросом Гоголя:
"Русь, чего ты хочешь от меня?"
__________
Источник материала: https://www.facebook.com/inner.emigrant/videos/291415787973998/
Самые свежие обзоры и обсуждения всегда первыми в Facebook: https://www.facebook.com/inner.emigrant
Telegram-канал:
https://t.me/inner_emigrant