В начале XIII века юг Франции, и без того, не сильно подчинявшийся какому-то королю с севера, превратился практически в отдельный мир. Тут рулили катары или альбигойцы – одно из многих еретических течений христианства, которое кроме своих странных идей, еще и не хотели признавать главенство Папы римского. И это стало, наверное, их главной ошибкой.
Потому что Папа призвал рыцарей в крестовый поход на еретиков, а победа над катарами приравнивалась к паломничеству в Святую Землю. Это привлекло многих рыцарей, которым путь в Палестину казался уж слишком далеким, ведь до Лангедока, было намного ближе. Так и начались альбигойские крестовые походы.
Поначалу в этих крестовых походах принимали участие не слишком знатные рыцари с севера Франции. Король и королевские войска присоединятся намного позже, когда простые рыцари сделают свое дело и разорят альбигойский юг, а заодно уничтожат его основные военные силы. Заслуга «первопроходца», палача Лангедока и катаров принадлежит Симону де Монфору.
Надо сказать, несмотря на все жестокости и зверства, которые он совершил или которые ему приписали, Симон был храбрым человеком и умелым полководцем, способным принимать правильные решения и побежать в самых сложных делах. Например, таких, как битва у замка Мюре 12 сентября 1213 года.
В этой битве огромная армия альбигойцев, а точнее соединенные силы графа Раймонда VI Тулузского и короля Арагона Педро II, были наголову разбиты намного меньшей армией крестоносцев.
Все началось с того, что 27 января 1213 года в Тулузе арагонский король Педро II заявил, что он принимает по свое покровительство феодалов Лангедока — Раймонда VI графа Тулузского, Раймунда Роже графа де Фуа, Бернар VIII графа Комменж и Гастона VI Беарнского. То есть, по сути то, что потом станет французским югом и уже тогда связанное теоретически вассальной присягой с французской короной, отпало от нее и ушло к Арагону. Король Арагона потребовал, чтобы громившие Лангедок крестоносцы под командованием де Монфора вернули земли их владельцам и валили на свой север. Монфор, понятное дело, ответил категорическим отказом. На что арагонский король заявил о вступлении в войну и добавил, что «с тысячей своих рыцарей уничтожит крестоносцев».
Обрадовавшись такой нежданной помощи, альбигойцы начинают нападать на крестоносцев и довольно удачно. Монфор вынужден отступать, а арагонцам открывается дорога на Тулузу. В сентябре в этот город вступил Педро II. Там он объединился с армией Раймонда Тулузского и графа де Фуа и двинул на небольшой городок Мюре, в котором засели крестоносцы. Осада города началась 10 сентября 1213 года.
Несмотря на то, что город был небольшим, Монфор не мог позволить себе оставить его без помощи, так как крестоносное дело тогда бы развалилось. Поэтому он пошел на помощь осажденным, хотя имел под рукой только небольшой отряд против большой арагоно-лангедокской армии.
Утром 12 сентября 1213 года крестоносцы отслужили мессу и построились около Мюре на Саверденском поле. В то же время Педро II начал штурм города и Монфор рассчитывал на неожиданность удара. Тем более, что полил проливной дождь. Впрочем это не помешало крестоносцам. То ли месса их так вдохновила, то ли Монфор настолько верил в себя и своих рыцарей, но они под дождем вышли в тыл альбигойской армии. Появление рыцарей привело к тому, что арагонцы и альбигойцы прервали штурм. Педро II перебросил основные силы на крестоносцев, но и осады не снял, уверенный в том, что атаку крестоносцев он без проблем отобьет.
Под началом Монфора было примерно 1000 рыцарей и 600 пехотинцев. Пехоту он оставил в тылу. Альбигойцы выставили против Монфора 2,5 тысячи рыцарей и от 4 до 12 тысяч пехоты, в основном – ополчение. Преимущество было подавляющим, но Монфор решил не отступать. Он разбил свои небольшие силы на три полка, поставив во главу двух из них своего друга Бушара де Марли и рыцаря Верля д'Энконтра. Альбигойскими полками командовали граф де Фуа, граф Тулузы Раймонд VI и сам король Арагона. Причем Педро перед боем еще и всю ночь прорезвился с новой любовницей и потому был изможден наутро.
Альбигойцы верили в победу и пошли в атаку первыми. Авангард графа де Фуа налетел на крестоносцев, но получил по рогам и повернул назад. Потом де Фуа пошел во вторую атаку, и тут французы изобразили отступление, а потом ловко обогнули одно из предместий Мюре и атаковали бойцов де Фуа с тыла и с флангов. Те, уже поверившие в свою победу, такого расклада не ожидали и были быстро рассеяны. В результате часть армии альбигойцев перестала существовать.
Но это пока еще были цветочки, потому что альбигойцев все равно было много. Вот только крестоносцы почувствовали кураж и объединив силы нанесли конный удар в центр альбигойской армии. Правда, им тоже пробить строй альбигойцев не удалось. Помогло то, что на левый фланг альбигойцев неожиданно набросился небольшой отряд Бушара де Марли. Там начала подниматься паника и король Арагона поехал туда, чтобы унять людей.
Тем временем два французских рыцаря пробились к другу Педро, с которым тот поменялся доспехами, мечтая убить его и захватить красивую броню. Педро увидел, что друг находится в опасности и повернул, так и не успокоив панику на фланге. Король схватился с рыцарями, напавшими на его друга. Но сказалась усталость после весело проведенной ночи с любовницей. Король неудачно махнул секирой и выронил ее, а один из рыцарей Ален де Руси, воспользовавшись моментом, ударил Педро в грудь и убил того.
Это был аллес с большой буквы. Как это часто бывало в те времена, гибель военачальника или предводителя становилась концом всего. Весть о гибели Педро быстро разнеслась по альбигойским порядкам и армия побежала. Тулузский граф пытался образумить бегущих, собрать войска, чтобы раздавить крестоносцев, но было поздно. Побежала как армия, дравшаяся с крестоносцами, так и те, кто осаждал крепость. Это позволило крепостному гарнизону сделать вылазку и наделать еще больше шороху среди альбигойцев. На этом бой был закончен, а разгром альбигойцев и Арагона был настолько полным, что Тулуза почти сразу признала господство Симона де Монфора. А Арагон, ввязавшийся в войну на юге Франции, в результате приобрел себе кучу проблем. Даже сын короля Педро, Хайме стал почетным пленником в Каркассоне, обеспечивая тем самым податливость арагонской знати во всех решениях.