Под лошадь попал очередной бедолага, и Иван Яковлевич не на шутку испугался. Это был уже четвертый случай за последние три недели.
В такую промозглую осень особо не хотелось выходить из нагретой кабинки. Иван Яковлевич посильнее запахнул вокруг себя шубу, и страх немного поутих.
Бедный валялся в грязи с распростертыми в разные стороны руками и ногами, словно звезда, а прохожие горожане только и делали, что охали, но сразу же продолжали делать начатое - проходить мимо. Иван Яковлевич с горьким унынием наблюдал за всем этим и продолжал думать над единственной возникшей в светлой голове проблемой.
-Иван Яковлевич, - скажут ему на службе. - Повадились вы людей давить, как посмотреть. Кто вам такое право давал?
-И то правда, - удивится он. - Права не имею, но людей давлю.
А пострадавший все лежал с пробитой копытом головой и мычал, устремив взор куда-то вверх. Аккурат над ним кружила стайка разномастных голубей, которые не то чтобы ждали каких-то конкретных действий от гражданина, а просто не могли никак успокоится, после того, как лошадь, перед тем как аккуратно стукнуть прохожего по голове, дико заржала, нарушив уличное спокойствие.
-Еремей! - окликнул Иван Яковлевич кучера. - Поди, посмотри, чего он там разлегся?
Отдал приказ, а у самого не здорово на душе. Опять в думы углубился.
-Вот, Иван Яковлевич, - предъявят ему на службе, - перед тем как людей давить, головой своей думаете?
-А как же! Думаю! - начнет оправдывать он любимую светлую голову.
-Считайте. - начнут те перечислять. - Двое бондарей две недели тому назад. Один фонарщик на прошлой. Сегодня кого вы задавили?
Иван Яковлевич “вернулся” на улицу, чтобы внимательно осмотреть лежащего. Ничем не примечательная одежда, как впрочем и сам мужичок, но только сам мужичок, как и его непримечательная одежда, были измазаны в саже.
-Трубочиста, - ответит Иван Яковлевич, скромно наклонив голову.
-Вот, - протянут те, словно ответ был всему причиной. - Сами видите, исчезающая профессия. В городе всего сто душ и тех и других осталось. А с вашей помощью и того меньше будет.
Представил Иван Яковлевич, что ему предстоит выслушать, так и перехотел ехать дальше на службу. Вышел из будки, и направился своим ходом от места происшествия, от голубей и от кучера, который сапогом проверял, жив ли еще бедолага.
“А что поделать, если они сами под лошадь падают?” - задалась вопросом светлая голова служащего. - “Я что ли виноват, что сплошь вымирающие попадаются?”
Шел и думал Иван Яковлевич и даже не заметил, как оказался на службе.
Но на то и называл Иван Яковлевич свою голову светлой, почто она к тому времени уже извергла из себя гениальную идею. Вбежал впопыхах в кабинет и, пока мысль лилась быстрым весенним ручейком, наскоро записал:
“Наезд лошадью на представителя редкой профессии разрешить. За наезд брать оплату в счет фонда защиты представителей редких профессий”
“Право имею” - радуясь собственному гению, успокаивал сам себя Иван Яковлевич, вырисовывая подпись под новым постановлением.