Этот лесок возле хуторочка мы называли дебри. До леска от нашего города было километров пять-шесть. Пацанами мы добирались туда пешком вдоль железнодорожной колеи. Соревновались, кто больше пройдет по блестящим отполированным рельсам, прогретым солнцем.
В лесу собирали дикие груши, которые потом отпаривали, засушивали на зиму. А зимой варили компот или ели просто так. Ребята постарше и посмелее лазили на деревья, где были гнезда коршунов и брали оттуда птенцов. Несли домой. Ловили для птенцов ящериц, лягушек, мышей.
Когда коршуны подрастали и начинали становиться на крыло, устраивали соревнования, чей дальше пролетит по улице. А потом и совсем отпускали. Становилось не интересно.
Здесь, в леске, было небольшое озерцо. Его почему-то называли Гнилушка. На этом озерце мы рыбачили. О катушках, лесках, сегодняшних удилищах тогда и знать не знали. Покупали суровую нитку. На железной дороге находили сорванные свинцовые пломбы. Для грузика. Из пробки делали поплавок. Удилище вырезали здесь же, в лесу. Рыбешка попадалась небольшая. Посидишь, наловишь с десяток штук и рад до одури. Иногда получалось добраться домой на товарном поезде, если он замедлял ход. Это было счастьем. Забирались на тормозную площадку и поезд мчал нас без остановок до самого города.
Жизнь прошла, а снится эта гнилушка. И хочется прийти туда уже с современными снастями и посидеть на бережке. Но вряд ли остались там и Гнилушка и лесок. Природа не терпит постоянства. Да и не вернуться туда. К прошлому возврата нет.
8�%k�