АННА КАРЕНИНА – иммерсивное шоу в Казани, премьера состоялась 3 ноября 2018 года
Автор идеи и режиссер – Диана Сафарова, при поддержке фонда Живой Город.
Подробнее о спектакле: http://karenina.show/
Ругать грешно, но #ктобезгреха
Первый иммерсивный спектакль в Казани – это немного долгострой, немного «пафосное заявление», но однозначно настоящий подвиг, а как итог на выходе – интересный продукт. Пока он застыл на пути трансформации от продукта к реальному театральному действу на мой взгляд, но я-то ничего не понимаю и опираюсь исключительно на опыт насмотренности, а не на профдеформацию. Мне больше понравилось, чем нет, но я очень благодарный зритель. И еще капец какой внимательный, поэтому какие-то вещи кажутся мне инородными, какие-то недоделанными, а какие-то и вовсе бутафорными. Но это гигантский паровоз, который тащат десятки человек, поэтому набрасываться на все это, припоминая грехи создателей, ища в этом всем подвох – ту мач, как говорится. И уже в край отвратительно писать комментарии, когда тебе «Мойша напел, и что-то мне не зашло»… Ну, такое.
В Казани никто особо не был на иммерсивных спектаклях, а во многом даже и не слышал о подобном формате. И поэтому это опять-таки очень нелегкий труд: делать то, что ты никогда до этого не делал на зрителя, который до этого ни в чем подобном не участвовал.
«Анна Каренина» сделана в формате 100%-го иммерсива. Это не когда только в названии пишут, что это «иммерсивное шоу» (привет одной экскурсии), а когда это реально иммерсивный театр. Такими первопроходцами, которые фактически переизобрели жанр, являются Punchdrunk – британская театральная группа. Они – авторы нью-йоркского Sleep No More и фантастического The Drowned Man. Жанр этот подразумевает, что есть некое пространство, заполненное персонажами, живущими своей жизнью, а зрители безмолвные и безликие (потому что в масках) люди, которых не замечают по большей части актеры, но иногда их могут схватить за руку, и отыграть только для них какой-то кусок истории. История, разумеется, в подобных спектаклях отходит на второй и третий планы, иммерсивный спектакль – это про набор впечатлений, а не про скроенную ладно и понятно историю. И чтобы сложился спектакль для конкретно тебя, как зрителя – надо приложить ряд усилий. Лениво, закинув ногу на ногу, смотреть не получится. Сидеть в принципе противопоказано.
Роман Толстого про даму, кинувшуюся под поезд, не слишком подходит на первый взгляд под канву иммерсивного спектакля. Очень мало, кто читал, но все знают, что там неверная жена, красавчик-военный, и какой-то суровый муж. В конце – поезд. Многие удивлены, что там есть персонаж по имени Константин Левин, который с Анной Карениной вообще ни разу не встречается. И с одной стороны ты пытаешься уместить эту историю и пытаться ее досконально собрать, с другой стороны – а надо ли? Нет, вовсе нет. Как бы вам не хотелось. Вернее так – вы можете, конечно, следовать за Анной (в толпе еще сотни людей), но для вас не будет полноценного спектакля по итогу все равно. Но режиссерка спектакля Диана Сафарова была изначальна настроена именно на этот роман Толстого, у нее была идея, и… судя по всему очень мало людей, которые могут сказать ей «нет». Но об этом чуть ниже.
#всесмешалосьвДОМЕ
Особняк Демидова (бывший, кстати, Центральный ЗАГС Казани) ожил благодаря проекту. Несколько лет здание пустовало, хоть и находится в самом центре, в двух шагах от главной пешеходной улицы. Летом того года я в нем оказалась в период показа «Дневника Веткина» в рамках Арт-Лаборатории. Это был променад-спектакль по дому по рассказам о конце 80-х. Пахло водкой и поминками, танцевали вальс, пели Цоя. На несколько дней в «бывший загс» вдохнули жизнь, но сердце кровью обливалось. Красивое, но заброшенное, холодное, без света и воды здание с уже облупившимися стенами, которое никак не могли куда-то пристроить. Если бы там открылся офис – это было бы преступление. И лично для меня очень радостно, что особняк дождался таких хозяев. Поэтому теперь это Дом, где кипит-кишит Петербург на втором этаже, где сбегаешь по лестнице – попадаешь в Москву, а если в деревню к Левину – то вам вниз и направо. Особняк вмещает в себя свыше 20 локаций разных размеров, в которых разворачивается история.
Дом – это тоже персонаж. Зрители могут взаимодействовать с пространством – открывать ящички (не забывая возвращать на место найденное, чтобы не пакостить актерам), читать чужие письма (стараясь не хихикать над формулировками), дорисовывать наброски, играть в крестики-нолики, разглядывать предметы, разворачивать завернутое, нюхать и пробовать съедобное (на свой страх и риск). Нельзя только трогать и говорить с актерами, если только они сами того не пожелают.
Вы – безликий свидетель. Не забывайте об этом.
У меня было много времени для того, чтобы рассмотреть дом и его локации. Спектакль идет 3,5 часа, и часть времени можно и нужно тратить на исследование пространства.
По моим ощущениям – пространству не хватает единого художественного решения, которое как будто то появляется, то ускользает в некоторых местах. Иногда это видно и в костюмах героев. Некоторые элементы декора перетягивают на себя много внимания, при том очень проигрывают в «трушности» при близком рассмотрении. Например, одна из стен большого зала с лестницами, где разворачиваются несколько ключевых событий спектакля, украшена разнокалиберными объемными шестеренками. Белыми и искусственными. И это, к огромному сожалению, смотрится дешево и неестественно. Обилие красного цвета в освещении понятно, но порой слишком очевидные светодиодные красные ленты бросаются в глаза и выбивают из атмосферы больше, чем создают ее. Часто на общих сценах не хватает света, но зато в небольших локациях свет выстроен интересно и прекрасно работает с акцентами.
Локации дома Левина и столовой Облонских наиболее проработанные и запомнившиеся. В остальные комнаты еще явно будет доноситься реквизит, добавляться атрибуты и дом будет наполняться и наполняться жизнью.
Единственное, что вызвало абсолютное непонимание и неприятие – локация церкви. Скорее всего была попытка сделать помещение максимально светским и только лишь акцентировать внимание на его предназначении, но закатать стену металлическими пластинами с позолотой все еще кажется мне сомнительным художественным решением.
Зато все, что связано с запахами в Доме сделано великолепно. У Левиных пахнет кислыми щами, в кабинете – сигарами, а в детской – молоком. Поговаривают, что на скачках тоже пахнет чем-то специальным, но увы, я стояла в этот момент с мужчинами, которые опрокинули перед началом пару коктейлей «Вронский». Пахло хвоей и алкоголем.
Художник всего проекта, если судить по декорациям, то уходил, то появлялся, то впадал в депрессию, а в какой-то момент его как будто подменили. Потому что как еще можно объяснить весьма странный наряд Лидии Ивановны на балу в виде золотой сетки и шляпки-абажура? Все люди как люди, она – суперзвезда. Не похихикивал разве что ленивый. (Может все-таки убрать абажур, товарищи?)
При этом наряды Анны, включая ночную рубашку – глаз не отвести. И платье Долли мне очень запомнилось – так уж вышло, что я видела ее раздевание перед зеркалом и это было безумно красиво. Есть стильные детали: например, Стива надевает очки-половинки красного цвета, что превращает его немного в Кота Базилио, и это вовсе не портит, а дополняет образ.
Но, блин, абажур…
Да это ж разве театр? – воскликнула седая старушка, ушедшая с середины спектакля
Самая большая ошибка тут – уйти после первых полутора часов, когда гигантский паровоз под названием «Иммерсивное Шоу Анна Каренина» как раз выезжает с перекати-поле на отлаженные рельсы. По моим ощущениям это происходит ровно на том моменте, когда массовая оргия наконец-то заканчивается. Я вообще за любой кипиш, но тут затянутость сцены беснующихся обнаженных тел даже для меня была утомительной. Именно затянутость. К самим диким огненным телам, катающимся по полу претензий вообще нет. Хотя к этому моменту я уже нащупала свой личный темп просмотра и перемещения, и было уже, во-первых, увлекательно, во-вторых, действительно начинало трогать внутри. Шоу «Анна Каренина» видоизменяется каждый показ, что очевидно. Более того, какие-то вещи, рожденные «от зрителя», в последующем могут закрепиться и превратиться в полноценные сцены. Думаю, что премьера вряд ли могла называться образцово показательной историей, а те, кто посетит спектакль, например, в январе, только выиграют. К тому времени этот большой организм окончательно сыграется, и, возможно, до авторов дойдут некоторые «пожелания и предложения» от народа. (Повторюсь, выкиньте абажур!)
Начало спектакля от аллегорического появления Фатум (рок, судьба, смерть) сразу знакомит нас с Анной, прибывшей на поезде к своему брату Стиве, поссорившемуся со своей женой. И в первой половине спектакля происходит то, что происходит часто в начале любого действия с участием большого количества человек – пространство не может переварить всех. Дом не может всех вместить. Не читавшие роман (коих большинство) следуют только за Карениной, а узкие коридоры заставляют людей злиться.
Но. Но! Но…
Все это построено в целом логистически правильно. Только есть одна проблема – зрителю это никак не объяснишь. Он будет следовать толпой за Анной, толкаясь, пихаясь и нарываясь на неприятности. А те, кто выбирает путь исследования с другого конца пирога – натыкается на еще пустые комнаты. Выходит, что первые полчаса ты не то, чтобы не можешь включиться в происходящее, ты об это происходящее постоянно спотыкаешься. Музыка где-то перекрывает голоса актеров, а пластические этюды кажутся несуразной вставкой, потому что ты пока к ним не готов. У тебя еще образ классической Карениной в голове. Принимать надо постепенно. По чайной ложке и после еды.
Но тучи расходятся, ты выплываешь, принимаешь правила игры.
И как только «сумасшедший сон», который всех затягивает в оргию, заканчивается, все одеваются и возвращаются в комнаты, чтобы собираться на скачки, где Анна будет болеть за Вронского, и «все всё поймут» – начинается донельзя логичное сосуществование всех персонажей.
Каренин и Левин – то, на чем для меня держится спектакль. Павел Густов (Каренин) настоящая звезда всего шоу. Анна в исполнении Аноры Халматовой практически идеальное воплощение книжной Карениной, вот только она оказывается харизматичнее Вронского, что накладывает отпечаток на восприятие. У нас так вышло, что она его... переиграла. Офицеры с дамами иногда вызывают вопросы в плане кастинга – все офицеры как на подбор... не очень высокого роста, но в общих сценах на балах это сглаживается. Зато в сцене драки с Николаем не вызывает вообще никаких вопросов, почему офицеров раскидало по залу. Боюсь, корень зла лежит где-то в нежелании участвовать казанских актеров в чем-то "сложном и непонятном". Или у нас действительно мало актеров...
В касте вперемешку присутствуют как заслуженные деятели, так и совсем молодые артисты. И это тот случай, когда спектакль очень сильно зависит от каста. На каждую из ролей два-три исполнителя, и думаю, что спектакль разительно отличается в зависимости от состава.
Сценического движения и различных пластических этюдов в спектакле очень много. И они классные. Но об этом чуть подробнее в части про "мой иммерсивный опыт".
Для меня в спектакле однозначно превышен градус мистики. Мне хочется завыть и резко побежать в поисках адекватности и «настоящего», когда даже Левина начинает крючить. Фатум, все дела. Но в основе всего вроде бы еще Лев Толстой. Оправданно ли наличие такого количества мистики в рамках шоу? Мне показалось, что нет. По крайней мере для меня. Однако красный светодиодный свет намекает, что так задумано. Но как только все снова возвращается на круги своя, и я встречаюсь в коридоре с восторженной Китти, про странности забываешь и заново включаешься в процесс.
Проект развивается и видоизменяется постоянно. Хочется, чтобы он оставался жить, зарабатывать (хотя не уверена, что он сможет себя в ближайшее время окупить), и шлифоваться. Мне как зрителю было бы очень интересно вернуться.
В тоже время, я надеюсь, что создатели найдут в себе силы посмотреть на свое детище со стороны, или хотя бы попытаться призвать в гости стороннюю оценку, чтобы подлатать очевидные дыры проседающей первой части. А так же "причесать" торчащие хвосты из большого лохматого нечто под названием "Я автор – я так вижу!" И прежде, чем я начну писать о себе лично в рамках шоу, что будет исключительно про положительные эмоции и интересности, хотелось бы отметить вещи, которые меня все-таки очень сильно напрягли.
1. Шляпа и сетка в костюме Лидии Ивановны (кто о чем, а я снова об абажуре)
2. Девушка-фрик (это не оскорбление, это термин), которая является частью общих сцен на балу, хотя выглядит как собственно не часть этого бала. Очень инородный элемент, который был бы прекрасным, если фриковатость была доведена до конца, а не выстроена в пол ноги. А то выходит ни нашим, ни вашим.
3. Маски в конце у всех героев и ломаное кукольное шествие – для меня, к огромному сожалению, это выглядело очень топорно и лениво сделанным элементом шоу просто потому, что мы это уже видели неоднократно где-то еще.
4. Финальный монолог Карениной, транслируемый в динамиках на весь дом. Зачем? Если и так на финале все собраны на вокзале. Более того этот же монолог часть людей слышала от самой Карениной в предыдущей сцене. Очень инородно опять же, и как будто моралью, как топором, зрителю в лоб рубят. Чтоб уж все точно поняли.
5. Шестеренка у Левина в конце понятна как метафора, но слишком мала, чтобы стать настоящей кульминацией. И увы, работающая механическая дверь так же слишком мала, и столько сил, чтобы в конце механизм заработал, кажутся потраченными впустую. (Проектор мог бы транслировать идею механизма на всю стену, например)
Вышеупомянутые пункты я пишу в первую очередь для себя. Чтобы вернуться к этому тексту спустя пару месяцев, и посмотреть на то, что поменялось в спектакле, и что поменялось в моем восприятии.
Кто знает, может меня уже не будет напрягать ни абажур, ни оргия?
У каждого свое путешествие
Я вам сейчас отсыплю не спойлеров, но впечатлений. Спойлеров тут быть не может, вы и так все знаете: Анна Каренина в финале бросится под поезд. Спойлер только в том, что на этом роман не заканчивается. Вот собственно и весь сюрприз.
А вот, что происходило со мной.
Для начала две умные женщины – я и моя мать, которая выступала моим partner in crime и прекрасно помнила подробности романа – очень быстро поняли, что приключение у каждого свое. И перемещаться надо каждому самому по себе. Пропустим все то, что было до разделения. Вот что произошло лично со мной.
"Я стою на огромной лестнице, мимо меня спускается Китти. И вот удивительно – больше никого нет. Я провожаю ее до комнаты в одиночестве (шах и мат всем те, кто толпится возле Анны), но комната какая-то слишком светлая. И Китти в общем тоже в этих накрахмаленных юбках. Я как черное пятно в таком пространстве, становится неуютно, потому что чувствую себя инородным телом. Но вот напротив кто-то мелькнул. Хм, это же Доктор. Доктор зашел в свою лавку. Я выскакиваю, но зацепляюсь дурацкой кофтой за какой-то крючок, как дурак пытаясь высвободиться из плена, но никто не обращает внимание. Китти там уже занялась своими делами. А напротив стеклянные окна, множества склянок, в которых кажется есть все – от отваров до пиявок. Вызволяю себя и кофту. Направляюсь к местному "кабинету зельеварения". Говорят, кому-то повезет и про пиявок расскажут в подробностях. Но я тихонько прислонившись к стене наблюдаю через разнокалиберные бутылочки за доктором. Он наливает вина и начинает переводить взгляд от склянки к склянке. И смотрит сквозь них прямо мне в глаза. Вот тебе и первый опыт. Если бы процесс посещения иммерсивного спектакля был бы приравнен к прохождению компьютерных игр, сравнение с которыми я часто слышу, то это было бы "пять очков Гриффиндору" (Я просто играла только в первые три Гарри Поттера и пасьянс). Играть в гляделки с доктором стало стеснительно. И это первое открытие про себя. Очень благодарна маске, что не видно, как я улыбаюсь, щурусь, смеюсь и распахиваю рот. Но я все это фиксирую. И считаю очки.
Память выбрасывает следующий кусок – я стою в салоне Бэтси прямо в центре зала, а все вокруг двигаются в ритмичном танце, молодой офицер замирает прямо перед моим лицом, но смотрит сквозь меня. Где-то между этими событиями я сидела в кресле-качалке в столовой Облонских, и Долли перед зеркалом расстегивала свои бесконечные пуговицы на платье. Кажется, Стива ушел совсем недавно. И я не помню, как оказалась тут. И входит доктор. Так и не осмелившись сказать ни слова, он уходит. А я меняю место дислокации.
Я не уверена, что кто-то поминутно сможет вспомнить свои впечатления. Сцены превращаются в калейдоскоп очень быстро. И то количество раз, сколько приходилось пересекать главную лестницу не исчисляется десятками. Ой, их, кстати две, лестницы. Вспоминаю, как когда-то работала свадебным фотографом и поднималась раньше молодоженов по этой лестнице, чтобы успеть заснять, как они торжественно идут. Опыт сотен свадеб учит различать фальш. Ну что, товарищи, кто там будет брачующимися? Если что, я эксперт в плане натуральности чувств.
Монтажная склейка в памяти. Вспышка. Не помню, как снова оказалась на втором этаже.
Вронский. Я знаю, что сейчас, уже после скачек, он вроде соберется стреляться. Вспоминаю я об этом случайно – вижу его в конце коридора понурого и разбитого, идущего прямо туда, откуда я только что вышла. Он заходит, а я юркую за ним, людей столпилось много, но места пока хватает. Он раздевается, тянется за пистолетом – плохо помню, что было дальше, была озадачена рассматриванием того, как ведут себя люди и как реагируют на актера. Он приближается ко многим на расстоянии меньше сантиметра. Пячусь и пытаюсь вжаться в стенку. Вронский берет пистолет и двигается за перегородку. Я предугадываю следующее действие, а вот дама, подпирающая колонну – нет. Вронский подходит к ней сзади и наставляет пистолет. Она не взвизгивает, но пугается. Но двадцать секунд спустя визжу я, потому что выстрел меня оглушает, и молодой офицер падает мне под ноги. Стреляется он не смертельно. И сам это осознает. Рука начинает нащупывать пистолет, и проходится прямо по моим ботинкам. И жалко, и неловко. И пистолет, за которым он тянется, можно было бы наверное подпихнуть. Но, боюсь тут было бы минус 10 очков с моей кармической шкалы.
Я ухожу, мне кажется так ужасно, что я ухожу: испытываю выворачивающие изнутри чувство. И самое главное не переступать через человека. А то совсем кощунственно. Невозможность как-то участвовать и влиять здесь начинает на тебя давить. Человек, черт подери, только что стрелялся. Не убился, хоть слава богу. Но мне явно здесь нечего делать. Очень темно в коридоре, все вокруг снуют, будто пьяные. Через гостиную Карениных попадаю в детскую. А там. Стоит. В. Углу. Ребенок!
Что? Серьезно? Тут живой ребенок? Почему он стоит в углу и молчит? О господи, не подойти, не успокоить. Спроси меня, что самое страшное случилось со мной за три часа – я в пустой детской обнаружила, что семилетний Сереженька Каренин живой, стоит в углу и, кажется, плачет.
Сбежала. Предательски как-то вышло. И комнату совсем не рассмотрела. Вперед по коридору уходит Левин. И дальше калейдоскоп. Череда танцев, цыган, запаха алкоголя и людей. Узнаю на другом конце коридора кого-то из знакомых по одежде, и почему-то сворачиваю в другую сторону. Опять зацепляюсь кофтой за дверную ручку. Левин утаскивает Николая вниз. Или не Левин? Я ведь никогда на память не жаловалась. И во мне плещется только один коктейль "Транссибирский экспресс". Но голова как-будто отделяется уже от шеи. Снова цепляюсь кофтой, теперь за ажурный лепесток в ковке на лестнице.
Начинает казаться, что мозг просто пытается пропустить момент перехода. Потому что я не могу его вспомнить.
Подпираю собою шкаф в местном аду – комнате Маши и Николая под лестницей. Левин оставляет брата и двигается вперед, я пристраиваюсь хвостом. И тут он выходит за двери на улицу.
Да как он посмел меня так бросить?! Стою посередине коридора, как истукан – другие маски оборачиваются. А я же не могу им сказать, что от меня только что сбежал Константин Левин, самым наглым образом – вышел на улицу, куда мне, по идее, нельзя. Сворачиваю в поисках других приключений, понурая и печальная, и натыкаюсь на собирающуюся толпу. И действительно. Тут Анна. А где Анна, там проблемы. Сцена проходит как будто по касательной. Я резко начинаю разглядывать открывающуюся дверь подвала. Мне становится любопытно, куда еще можно засунуть свой длинный нос. Пока я разглядывала и размышляла, по лестнице спустилась Китти, а из двери с улицы вернулся Левин. Но по ощущением, прошли дни, месяцы, мозг сам достроил недостающие этапы таймлайна. Пропустила, куда делась Анна. Но зато вот она легкость бытия. Красивый свет, сцена без слов. Бесконечный обмен посланиями на стекле – внезапно в голове включается квестовый опыт и попытка разгадать письмена помадой на окошках. Черт, эта загадка не будет давать мне покоя еще очень долго. Но все будет хорошо. БМЖ? – это определенно "Будешь моей женой?" Она кивает. Левин, запутавшись в юбках Китти, со второго раза поднимает ее на руки, и уносит. Стива собирает Левина, ругается, что принесли не ту рубашку. Кажется, это первая настолько насыщенная со мной сцена, когда я мешаюсь под ногами у всех. Но суматоха приятная. Мы же все готовимся к свадьбе. Насмотрелась на свадьбы. Хватит. То ли выскочить, то ли что... Кажется, что здесь уже ничего интересного для меня.
Шмыгаю внутрь коридора. О, доктор с кем-то закрылся и по всей видимости все-таки решил рассказать про пиявок. Лидия Ивановна скучает одна в своем салоне. Ноги начали зудеть – там очень удобный сундук внутри ее салона. Я пристраиваюсь в уголочке и никому не буду мешать. Вовремя. Приходит Каренин. Потом, спустя пару часов, я пойму, что эта сцена была сыграна специально для меня. По крайней мере первые несколько минут. Зрители начинали подтягиваться не сразу. А я, как немой свидетель откровений Лидии Ивановны, только сидела и размышляла насколько наглым будет тихонечко налить себе в кружку чая, потому что Каренин крайне вдохновительно посербывал своим. Пытку чаем выдержать не получилось. Пролистываю в памяти диалоги и сцены, и вот я абсолютно точно в церкви: венчаются Китти и Левин. Стива забывает про кольца. Пячусь назад. Я все уже там увидела.
Снова пролистываю какие-то страницы и какие-то сцены, которые впечатались в память меньше. В детской, где Сережа уже не плачет, заглядываю в сундук с игрушками, ожидая найти там кубики и медведя, но обнаруживаю сову-тильду. Вот уж номер, право слово. Аккуратно кладу обратно. Стесняюсь начать играть в крестики-нолики с Сережей. Ухожу.
Каждый раз проходя мимо кабинета Каренина никого там не обнаруживаю. Кто-то окрикивает. Все в столовой. Анна просит развод. Какая она красивая. Впервые осознаю себя в одной плоскости с персонажем Анны, которая не кажется мне уже инородным во всей этой игре. Она же все это затеяла и запустила. Или вообще не про нее вся эта история?
Врезалось в память как я иду к большой лестнице и мне навстречу идет Каренин. Один. Почему его никто не преследует? Провожаю его до Стивы, который пытается уговорить прийти на обед. Кажется, у меня появляется воображаемый ежедневник в голове – "не пропустить Каренина у Облонских". Он уходит, Стива что-то там говорит Долли. Но я иду вглубь, вниз и налево, в деревню к Левину. Как раз вовремя. С улицы возвращается в тулупе "красная маска". Так уж получилось, что я знаю человека под маской. И это самый царский выход в тулупе, который я только видела, и который безумно этому персонажу под маской идет. Спасибо тому, что меня скрывает моя черная маска от происходящего и я могу улыбаться до ушей сколько угодно.
Я еще какое-то время нахожусь у Левиных, а потом делаю два шага назад из избы и сталкиваюсь с Вронским в коридоре. Он садится писать письмо – кому? Зачем? Почему-то мне совсем неинтересно. Звонок. Правда только в моей голове. Сидящие напротив Вронского девицы, думаю недоумевали, куда меня понесло. Вот в этот момент я вижу себя персонажем всего происходящего. Самое четкое осознание здесь и сейчас за все то время, что я нахожусь. В голове сработала напоминалка в выдуманном ежедневнике "Каренин у Стивы" – бегу на всех порах к Облонским. Успеваю как раз к приходу графа. "Моё" кресло-качалку уже кто-то занял, встаю возле буфета. Спорят, едят. Почему все сочувствуют Анне, когда читают роман? Вот же, адекватный чувак. Сидит, чай пьет. Граф как никак. И вроде бы все с ним понятно...
Не уверена, что я могу запомнить все сцены в правильном порядке. Голова как гигантская книга, которую переполняют вырванные из других томов страницы. Их так и не удается уложить в правильном порядке.
Я снова у Левиных. Вернее бегу к ним. Но сбавляю темп сразу за поворотом, ведь прямо передо мной крадется, двигается в хаотичном поединке с видимыми только ей тенями Фатум. Тихонько огибаю ее, успевая лишь вжаться в проход, потому что навстречу мне выбегает Китти. Подгоняемая (только в своей голове) сзади самой Смертью вваливаюсь внутрь. Внутри избы умирает Николай. Слишком много людей: маски сидят за столом, на кровати, на письменном столе. Мы как вороны расселись по веткам. Начинаю кружиться, словно кошка за хвостом посередине избы, ища куда бы приткнуться. Но встать так, чтобы не ощущать себя лишней не выходит, а выйти уже не получится – в дверях застыла Фатум. Делаю шаг назад к буфету в надежде, что умирающий человек не вдохновит никого из обитателей дома доставать чашки и чайник. Николай умирает. Неотвратимо. И тут одна из самых крутых актерски решенных сцен, когда на кровати все еще завернутый в одеяла Николай умирает, но это всего лишь тень, с которой разговаривают Костя и Агафья. Они продолжают говорить с ним. А он отвечает, но уже двигается к Смерти. Настоящий же Николай уже умер, он приближается к Фатум, протягивающей к нему руки, желающей надеть посмертную маску. Вот эта история происходит здесь и сейчас. То есть прямо возле облюбованного мной буфета. Секунда, две, три. Конец. Я перестаю слышать музыку. И зажмуриваюсь.
Где-то внутри меня упал один рояль, зависший над кустами.
Это была самая яркая сцена за все время, пока я находилась в Доме. Ничего сильнее со мной уже не происходило. Ни когда я стояла лицом к лицу с Анной и Вронским во время их финальной ссоры, ни когда Бэтси, ища Лидию Ивановну, схватила меня за руку и потащила вглубь зала. Ни даже когда Анна прыгнула под поезд, а я стояла прямо возле платформы. Просто потому, что все это я создала себе сама. Вставала туда, куда нужно и предугадывала действия. Мне хотелось, чтобы Бэтси взяла меня за руку, я видела, что ей это нужно – я была готова. Не трудно встать на пути ищущей взглядом женщины. Вот она я – бери. Я знала, что будет ссора, потому что когда-то давно читала роман, и пришла туда, куда нужно. И разумеется финал случится с поездом, и мы все знаем, где платформа.
Но ты не можешь предугадать, что ты встретишься со Смертью так близко, прямо возле буфета, когда будешь стараться слиться фактурно с чашечками, лишь бы она до тебя не дотронулась – вот это то, ради чего приходят на иммерсивные спектакли. Ты получил очень большое эмоциональное переживание. Сто очков Слизерину.
И если вы осилили этот огромный текст до этого момента, то вам бонус.
ИММЕРСИВНОЕ ШОУ: ИНСТРУКЦИЯ ПО ПРИМЕНЕНИЮ
Правило первое. Это ваше ПЕРСОНАЛЬНОЕ впечатление
Ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах не пытайтесь ходить вдвоем за ручку. Это вообще не про то, как вы мило прогуливаетесь и вас кто-то развлекает. Все что произойдет – это произойдет ТОЛЬКО с вами. Поделитесь своими впечатлениями с супругом/другом после. Поверьте, так даже интереснее. Не пытайтесь тащить своего возлюбленного куда-то, допустите хотя бы мысль, что вам может быть интересно разное. Вы по-разному чувствуете и воспринимаете действительность. И когда вы, ухватив взглядом понятный лишь вам сигнал, решаете последовать за персонажем, вы не можете быть уверенным, что ваш partner in crime чувствует и видит тоже самое. Мальчики, отпустите своих девочек, пожалуйста. Никто их не съест. Девочки, отпустите мальчиков, никто их не совратит. Исключение, если у вас один на двоих аккаунт в соц.сети. Это уже диагноз, я бессильна.
Правило второе. ВОВЛЕКАЙТЕСЬ
Если вы не захотите «создать в своей голове спектакль», то за вас это никто не сделает. Вы не можете заставить кого-либо сделать вам хорошо так, как вы сами себе представили. Придумайте себе личный квест для начала по изучению пространства. Не бойтесь менять локацию. Пробудите в себе азарт исследователя и прицепитесь к какому-то персонажу. Походите за ним минут 10-15. Но не пытайтесь проследить всю его линию, если вы вдруг заскучали в минуты, когда выбранный персонаж "прилег отдохнуть", оставьте его в покое. Найдите другого. Друзья, особенно люди, которые идут «на модное развлечение» и «заплатили такие деньги» за то, чтобы вас развлекали. Эм… тут немного не так работает.
Правило третье. ВАС НЕ СУЩЕСТВУЕТ
На вас маска. Вы просто в раю для интроверта, если вы таким являетесь. Поэтому ловите взгляды, не стесняйтесь, не контролируйте свои эмоции - никто не увидит улыбаетесь ли вы или плачете.
Только, пожалуйста, все делайте аккуратно. Не создавайте дискомфорта для актеров специально. Помните, что актеры – это живые люди. И они выполняют очень сложную актерскую задачу в пространстве заполненном людьми под завязку.
Правило четвертое. ПРЕДСТАВЬТЕ СЕБЯ ГЕРОЕМ
Не пытайтесь собрать себе каноничный роман целиком.Не бойтесь уходить из локации, в которой идет сцена, которая вам не интересна, даже если именно здесь и сейчас Анна с Вронским решили объясниться в любви. Подумайте, кто вы во всей этой истории? Не бойтесь возвращаться в сцену тогда, когда кажется, что она уже закончилась. Возможно именно в этот момент вы сможете последовать за персонажем и он приведет вас в новую интересную локацию. Постарайтесь фиксировать обрывки, которые видите и слышите – так у вас соберется роман, но через призму вас, как какого-то отдельного персонажа. Вашего собственного.
Правило пятое. ПРОЧИТАЙТЕ КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ
Вам будет проще, потому что вы будете знать ключевые сцены, и понимать, что например, какая-то встреча двух персонажей скоро должна произойти, поэтому видя одного из них спускающимся по лестнице, вы уже будете знать, что вам выгодно пойти за ним.
Правило шестое. СОСРЕДОТОЧЬТЕСЬ НА ОЩУЩЕНИЯХ
Три с половиной часа. Этого достаточно, чтобы выделить себе пять минут в одной из пустых локаций, почитать книгу, написать письмо, выпить чаю, разложить пасьянс... Все что угодно. Но только это сделаете конкретно вы. А не кто-то другой.
И в конце откройте свою копилку впечатлений и задайте себе вопрос: что со мной сегодня произошло?
Тыдыщ. Вот теперь точно всё.
