— Что для меня счастье? Не знаю, я давно об этом не думала. Все как-то некогда. То одно, то другое. С работы придешь, сразу к плите. Ребенок с уроками, потом просто так мимо скачет. Муж тоже чего-то ходит туда-сюда. Пока за всеми уберешь, уже ночь настала. Знаете, я даже почитать ведь не могу сесть — двух строк не успеваю прочесть, уже кто-то рядом трется. Либо надо ему чего-то, т.е. вскочи и подай, или срочно скажи, где что лежит. Я помню, однажды один абзац за вечер четырнадцать раз сначала начинала читать, так и не дочитала. Даже если им ничего не надо — все равно мимо пройдут и непременно спросят «Что читаешь?» Так я читать уже даже не пытаюсь, в Инстаграме картинки смотрю.
Раньше, я помню, счастье было — купить новую книжку. Я тогда сразу покупала что-нибудь вкусное — пирожное, шампанского бутылочку. Угощение себе, чтобы эту книжку праздновать — чтобы в кресле, и тортик, и шампанское в бокале, и книжка еще только началась, и никого вокруг. Но это давно было, еще до замужества.
Я в детстве тоже любила читать, я книжная была девочка. Мне при родителях читать было неуютно, они тоже любили что-нибудь спросить. Или опять-таки поинтересоваться, что за книжка. Я поэтому была все время как будто настороже. Все как-то урывками, второпях. Словно чем-то запретным занимаюсь, а не тем чем надо. И в любой момент могут застукать, такое было чувство. У меня при родителях вообще всегда было это чувство. А родители у меня работали в смену, т.е. кто-то всегда был дома, вообще негде было укрыться почитать.
Я все мечтала, чтобы они вдвоем куда-нибудь ушли на целый вечер. Они домоседы были, никуда не ходили. И я себе рисовала, как они уйдут, и вернутся нескоро, и как я за это время спокойно столько всего прочту, наконец-то одна с книжкой и больше никого.
Такой день настал, их пригласили куда-то на юбилей. Я еле дождалась, пока они соберутся. Закрыла за ними дверь. С балкона убедилась, что они уехали, вернулась в комнату. Села в кресло. И просидела так весь вечер. Нет, вру. Пару раз встала, прошлась по квартире, просто так.
Это было совсем не то, что я предвкушала, не сладостный вечер с книжкой. Книжку я даже в руки не взяла. Потому что это было счастье.
Это было такое оглушительное, такое невыносимое счастье, что я не могла ничего делать. Я занималась тем, что просто была одна, и это отнимало все силы, эта радость буквально изматывала, мне не нужно было ни книжки, ни тортика, вообще ничего. Только чтобы это не кончалось, чтобы никто не приходил.
Двадцать лет прошло, а я помню.
— Мне трудно сформулировать. Сейчас попробую. Нет, не получается, все не то. Давайте я вам лучше расскажу на примере.
Я, когда училась в универе, я этот универ ненавидела. Я вообще всегда ненавидела куда-то переться и там сидеть. В школе то же самое было. Знаете, вот это чувство, что у тебя час за часом отнимают твою жизнь. Сидел-сидел, давился этой скукой — слава Богу, отпустили, глядь, а уже вечер. Целый день у тебя сожрали.
Не то чтобы у меня были на этот день какие-то планы. Мне невыносим был сам факт, что я его отдала вот на эту неприятную фигню.
На сессии вообще был кошмар — экзамен сдаешь максимум час, а тратишь опять-таки целый день. Пока твоя очередь, да пока весь поток подготовится. Поэтому я всегда записывалась сдавать первой. Нет, не из-за страха, как некоторые делают, чтобы нервы себе не мотать. Совсем по другой причине.
Я приходила к началу, к девяти, тянула билет, быстро готовилась, пятнадцать минут отвечала — и в десять я выходила из здания.
Была зима, как раз начинало светать, день только начинался. А у меня все уже было позади. Вот этот момент был моментом ослепительного счастья — когда все уже закончилось, а весь день еще впереди. Словно я всех обманула, не отдала им этот день, и теперь он мой.
Потом, в аспирантуре, я делала еще лучше. Занятия были вечерние, надо было выйти из дома и переться туда в темноте и по морозу, на метро с пересадкой. Мне в эти дни жизнь была не мила уже с утра, и когда пора было выходить, я уже просто выла от омерзения. Но я геройски одевалась, бежала по снегу до метро, ехала, выходила из метро, доходила до факультета. И проходила мимо. И в этот момент меня словно подбрасывало в воздух от счастья, ради этого момента мне не жаль было туда приехать, это было лучше всех оргазмов на свете — этот миг, когда я всей собой говорила «нет», и снова у меня было чувство, что я всех обманула, сумела ускользнуть на волю, не отдала свою жизнь.
Такое же счастье меня накрывало каждый раз, когда я увольнялась. Когда заканчивался проект. Когда после конференции все шли пить чай, а я сбегала через черный ход подальше от них от всех, в свою жизнь, и выходила на набережную, и мне было так же, как когда-то после экзамена.
Вспомнила. «Невидима и свободна», вот как это называется.
Я и от вас сейчас так уйду, не буду больше ничего рассказывать.
Продолжение колонки Малки Лоренц и другие лики счастья ждут вас в декабрьском номере «Психологии эффективной жизни». Подписка бесплатная. Журнал придет вам на почту 29 ноября.