Глава 4
Чуковский остановился в четырехзвездочном отеле с романтичным названием «Голубая луна». Правда к моменту прибытия Петра Ильича первая звезда над входом в гостиницу погасла, от чего она стала больше походить на трехзвездочный отель. По этой причине небольшая группа постояльцев «Голубой луны» устроила в холле импровизированный митинг протеста, требуя либо восстановить высокий статус гостиницы, либо переселить их в другое, более фешенебельное место.
Чуковского встретил очень милый и обходительный портье. Выбрав один из шести предложенных Петром Ильичем паспортов, молодой человек, манерно подтолкнув верхнюю пухлую губу нежно-розовым языком, принялся оформлять гостя.
«Дионис во младенчестве, - определил Петр Ильич, оглядев вежливого портье, старательно вибрировавшего кудряшками светлых волос. – Да и гостиница ничего. Средней паршивости».
- Ваш номер на третьем этаже, - пояснил Дионис, возвращая Чуковскому документы. – Люкс с видом на лазурный берег горизонта. Меня, кстати, зовут Денис Младенцев. Если что будет нужно – обращайтесь без стеснения. – И улыбнувшись стройными рядами точеных зубов, добавил: - Я всегда к вашим услугам. Слышите – всегда!
- Всенепременно, - буркнул Чуковский, сам думая: «Баб что ли мало!»
А за его спиной довольный портье уже шептал кому-то в телефонную трубку: «Ты не представляешь, какой он! И даже подмигнул мне пару раз… Да, не поверишь, согласился встретиться… Ах, такой милый, милый… Может и с тобой как-нибудь сведу… За отдельную плату»…
Отведенный Чуковскому номер оказался не на третьем, а на пятом этаже и напоминал, скорее, пещеру горного короля, чем уютные апартаменты. Такой же огромный, холодный, но обставленный дорогой утварью богатых купеческих домов начала XX века. Вместо гномов по паркетному скрипучему полу деловито сновали мыши, тараканы, клопы и черт знает еще какая живность. Чуковский не был ни зоологом, ни даже зоофилом, и поэтому с большим трудом отличал парнокопытных от членистоногих, и еще со школьной скамьи причислял корову к отряду «МЕЛКОпитающихся».
А в остальном все было довольно сносно, с отдаленной претензией на домашний уют. Кровать не скрипела, штукатурка с потолка не сыпалась, сливной бачок смывал, краны текли, лампочки горели одна за другой. Из окна номера открывался приятный вид. Напротив, через дорогу, широко распахнул свои двери автомагазин «У дяди Бенца». На соседнем здании красовалась обшарпанная вывеска «Комната с мехом». Из-за него заманчиво выглядывала пивная «В три сабли». Внизу у парадного подъезда отеля бдительно несли круглосуточную вахту длинноногие сестры милосердия, периодически перехватывавшие у знакомого швейцара сигаретки.
Освоившись, пометив для порядка отхожее место, приняв душ и надев чистое белье, Петр Ильич сел за стол и крепко, до хруста в голове, задумался. Следовало тщательно обмозговать все ходы в шахматной партии, которую он разыгрывал. Время, место и способ – вот три ферзя, три составные части успеха в его нелегком ремесле.
Пока же время было неизвестно, место ненадежно и способ неясен. Чуковского пугала кажущаяся простота выполнения заказа. Не мог обыкновенный скрипач так насолить сильным мира сего, что те вознамерились его ликвидировать. Чем дольше напрягал свои многочисленные извилины Чуковский, тем виденная им на фотографии сутулая жалкая фигура музыканта все более трансформировалась в мощном компьютероподобном мозгу киллера в этакого беспощадного монстра, сдавившего своими скользкими щупальцами нежные шейки несчастных нефтяных магнатов.