Иван Матвеевич умолк, дрожащей рукой утер со лба холодные капли пота, попробовал на язык. Сегодня его пот был на редкость соленым. Данное обстоятельство его обеспокоило. Соляной диабет – болезнь малоизученная и очень неприятная. Этот недуг, к неудовольствию докторов, Коробочкин открыл сам. И, увы, его симптомы все чаще проявлялись у Ивана Матвеевича. В связи с этим перед Коробочкиным в последнее время отчетливо маячила перспектива полированной гробовой доски.
- Аж до дрожи пробрало! – обалдела от рассказа отца Лиза. – Как в фильме ужасов! Только объясни, пожалуйста, а кто такой Жуйсам двести тридцать пятый? Почему тебе вручали премию Нобеля, а не Букера или, к примеру, Оскара? А где находится этот самый Стокгольм?
Коробочкин рассеянно пожал плечами и задумчиво прикусил верхнюю губу вместе с влажным от волнения кончиком носа.
- Ладно, папа, погоди, сейчас мы посмотрим, что бы это значило, - махнула рукой Лиза.
Любознательная девушка открыла старинный сонник, который всегда держала под рукой. Из толстого томика выпали потрепанные листки с рецептами бисквитных тортов, заморских салатов, снадобий от простуды и язвы желудка.
- Получить премию – заработать срок, - задумчиво прочла Лиза. – Не подойдет… Увидеть во сне негра-людоеда – жениться. Уже лучше… Утонуть в дерьме – завести новых друзей. Годится… Змея в ухо, барабан на шею, палочки в… гм… - пострадать от чужих наветов. Да, не слишком заманчиво…
- И я о том же, - пробормотал удрученный отец. – Дурные предчувствия меня мучают. Как бы чего не случилось. Только о тебе, моя кровиночка, сердце и болит. Как-то судьба твоя сложится!.. А я свое уже пожил.
Иван Матвеевич крепко обнял Лизу. Чуть слышно хрустнули тонкие девичьи кости. Лиза ойкнула.
- Вот, Бог даст, выдам тебя замуж и тогда успокоюсь, - сказал Коробочкин, отпуская облегченно вздохнувшую дочь. – Тогда и о вечном покое можно подумать.
Лиза доверительно взяла отца за руку:
- Папа, я хочу тебе открыться!
- Только не пугай меня! – вздрогнул Иван Матвеевич. – Ты, случаем, не беременна?
- Нет, - нахмурилась Лиза. – Об этом можешь не беспокоиться. Дело в другом. Я… я влюблена. Влюблена страстно и взаимно.
- В кого? Кто же этот счастливец! – возбужденно воскликнул Иван Матвеевич, расплываясь в сияющей единственным золотым зубом улыбке.
Лиза еще крепче сжала отцовскую ладонь:
- Это… Это… Я не знаю, как правильно тебе это объяснить.
- Словами, Лизочка, словами! – подбодрил ее отец.
- Мой партнер, мой друг… - женщина!
- Как женщина! Так ведь не бывает! – подпрыгнул от неожиданности Иван Матвеевич.
- В нашей жизни все может быть. Даже рожденный ползать взлетает, плачущий – смеется, а мертвый – воскресает.
Коробочкин прижал руку к груди. Он почувствовал, что не может дышать. Пророчески ударили настенные часы. Одинокая скрипка упала с пюпитра и, ударившись о пол, издала мутный и неясный звук, похожий на стон.
- Вот и сон в руку, - прохрипел Иван Матвеевич. – Вот он удар судьбы! Прямиком по темечку. Да, тяжка десница грозного судьи… Все планы, все заветные мечты и нескромные надежды рухнули! Все прахом пошло и пухом покрылось! Эх, молодежь, молодежь! Все у вас не так, как у людей!
Лиза накапала в стакан валерьянки и протянула сокрушавшемуся отцу:
- Папочка, успокойся. Ничего страшного не случилось. Я ведь не стала мужчиной, не потеряла девственность и от тебя не отреклась. Более того, в наше время подобные союзы все больше входят в моду. Я тебя скоро с ней познакомлю. Она само очарование. Обходительна, красива, умна, соблазнительна. Ну, вот умница! Все до капли… А теперь иди завтракать…