Мы ехали проездом через Калмыкию. Ничего не зная об этой замечательной республике, и о её людях, да и особо не стремились. В калмыцкой кафешке, нас удивила местная кухня. Женщина средних лет азиатка, спросила: - куда мы едем, услышав ответ, посоветовала возле перекрестка старого дуба не брать попутчика, а именно пожилого мужчину одетого по старинке в калмыцкий национальный длинный халат, мы переглянулись, и молча продолжили, есть дальше. Дурная привычка пренебрегать советами старожил в новой местности. Мы слишком недооценили местную непредсказуемость калмыцкого народа.
И надо сказать действительно, уже почти ночью, когда мы проезжали перекресток возле старого дуба, то увидели попутчика, пожилой мужчина в старинном национальном халате обшитого очень нарядно, махал нам руками. Нам стало скучно, и мы решили испытать судьбу, будь, что будет.
Мужчина оказался вполне приятным на общение азиатом, пожилого возраста, но выглядел очень моложаво, даже трудно дать примерный возраст, говорил он на ломанном русском, но с приятным бархатным акцентом. Единственно, что он с опаской осматривался назад. Словно за ним должна начаться охота. Представился он нам Зурхачем, это потом мы узнали, что Зурхач – не имя. Сказал, что у брата сломалась машина, он пошел вперед и заблудился. На вопрос – куда его подбросить, сказал как можно подальше, так как вся его родня буквально живет на окраине Республике, но узнав, что мы едем в Ростов, стал умолять, довезти его до Ростова, ведь там живет его дочь, которую он давно не видел. Зурхач оказался, очень интересным собеседником, по дороге он нам рассказывал уйму калмыцких сказок и анекдотов, а также, он отлично знал историю соседних народов и междоусобных войн. Когда Зурхач узнал, что мы намеренны, переночевать в голой в степи, в палатках, ему это идея очень не понравилась. Его даже забила нервная дрожь. Но мы своего решения из – за него менять, конечно не собирались, раз в год мы проводим две недели в дороге, на рыбалке и на охоте, как дикари ночуя в палатках, закаляя свой дух. Зурхач пугал нас здешними волками и даже духами, но мы посмеялись в ответ. Если бы мы боялись, мы бы и его с того перекрёстка не подобрали. Ночью мы все уснули в палатке, только Зурхач умолил оставить его в машине. Я обычно на природе не сплю до 3 часов ночи, мне трудно сразу адаптироваться, а мы только начали наш дикий отдых.
С начало мне показалось, что подул леденящий душу и кости ветер. Очень продолжительный. Я не стал выглядывать, чтобы ветер не проник в палатку. А потом я услышал явный женский стон, не просто стон, а долгие стенания, похожие на вой вдов. Мне стала страшно. Я закутался непроизвольно в одеяло и боялся выглянуть. А потом послышался топот, словно кто – то рядом нарезал круги, и их было много. Я стал будить остальных, очень тихо. Сначала они не хотели просыпаться, но потом послышались звуки, словно кто то бьет ладошками по машине, и стонет, при этом приговаривая, требуя, что – то на незнакомом языке, но даже по интонации было ясно, слова были недобрые. Мы набрались смелости и через узкую щель палатки посмотрели на улицу. Было очень темно, но полная луна освещала силуэты. Вокруг нашей машины ходили 4 женщины в длинных национальных платьях. Они пытались проникнуть внутрь, били по машине, царапали её. А внутри перебирая, судорожно, четки читал молитвы дрожащим голосом Зурхач. Почему то мы сразу поняли, что эти 4 женщины из потустороннего мира. Мы не видели их лица, только тени впалых глазниц. В отчаянии женщины-духи, бились головой об машину, их длинные косы, которые тащились по земле, напоминали черных змей, порой они начинали ползать, словно слабея вокруг машины, но упорно пытались проникнуть внутрь даже через дно. А я целовал свой крест и молился Иисусу, чтобы он меня спас, и эти 4 ведьмы нас не заметили. Под утро все прекратилось. Мы сами не заметили, как уснули на рассвете. Подойдя к машине, попутчика своего мы не обнаружили, и всем стало от этого легче. Но заляпанные следы грязных ладошек и царапин виднелись на моем новеньком любимом джипе. Мы уезжали с этой милой республике в диком ужасе. Понимая, что ещё одну ночь, здесь не выдержим. Но к вечеру решили остановиться в местной кафешке. Мы только вошли, и заказали кофе, как заметили, что соседи рядом от нас постарались отсесть. Хозяйка посмотрела недобро. Через некоторое время зашли местные полицейские и потребовали открыть капот. Проверили всю машину. На вопрос – почему? Молодой лейтенант, шмыгая носом ответил: - «Трупный запах от вас идет, и в машине трупом пахнет, что возили?» Мы в ответ не менее удивленно, только пожали плечами. Из кафешки выполз, совсем пьяный старик и стал кричать:
- Держи их, держи, у них покойник в машине, сам вижу, вон он сидит на заднем сидении, в длинном зеленном халате, четками играет.
Это было уже слишком, нам попутчик действительно был в длинном зеленом халате. Зайдя к хозяйке кафе, я спросил адрес местной бабки, которая смотрит.
Бабку звали Маша. Несмотря на русское имя это была пожилая калмычка. Она сказала нам машину оставить на стоянке на три дня, а самим добираться на попутке. Отправить за машиной чужого человека, пусть он её помоет перед тем как вывезет из границы республике, и главное пусть всё выкинет, что будет внутри, и попутчиком себе никого не берет. Через три дня покойник не выдержит и сам покинет нашу машину. А внутри машины повесить любой оберег нашей религии. Бабка Маша нам рассказала, что ещё те в далекие царские времена были у калмыков зурхачи, по нашему астрологи. Одни по призванию своему, а были такие - не от бога, лишь бы что сказать и важности себе придать. И вот почему – то они не жаловали женщин родивших в год огненной лошади, вплоть до того, что вешали на их кибитки, опознавательные знаки, чтоб девушек этих никто замуж не брал. И с тех краев, с которых мы подобрали попутчика, был особо ярый зурхач. И как на зло, том в хотоне по-нашему в деревне, родились 4 девушки в год огненной лошади. Мало того, что их всех стороной обходили, так зурхач обвинил их во всех бедах и подговорил бедных девушек бросить в степи умирать, все равно их никто замуж не возьмет, так не родят, толку от них не будет. Их и бросили в глубоком карьере, оставив небольшие пожитки и еду на первое время, и весь хотон откочевал от них подальше. Так и сгинули молодые девушки. А потом заболел и сам зурхач. Он умер, несмотря на все свои знания, его жена была очень на него зла, среди тех девушек была её племянница. Вот она и придумала захоронить мужа недалеко возле того карьера где оставили бедных девушек. А в советское время там протянули дорогу. И вот периодически зурхач пытается вырваться из рук загубленных им девушек. Проситься попутчиком. И не дай бог, он заночует у кого – нибудь дома или в машине. Девушки придут за ним, а гостеприимные хозяева рискуют, получит инфаркт, а то и расстаться с жизнью.
Мы уехали на автобусе. Через три дня за машиной приехал мой племянник. Как не странно её никто не тронул, местные обходили её стороной и недобро косились, а на стоянке не было ни одной машине, словно она на время стала прокаженной, хотя до нас, там было много КАМАЗов. Племянник выкинул все, а также, какие то странные черные четки. Помыл машину. И привез ко мне. Я так и не смог снова сесть за её руль. Пришлось продать. Иногда в кошмарах мне сниться зурхач, я слышу его крики из глубокого степного карьера, он тянет мне руку и просить его вытянуть. А там внутри вместе с ним раздается злой и страдальческий женский вой. Они заслужили свою жертву и никуда её не отпустят.
Автор Галинадар