"Салон был крут до невозможного!
По совету племянницы. Девушки модной и со вкусом. И посещающей заветную точку регулярно. Благо, спонсор деньги пачками считает.
Я записалась к мастеру - за два месяца и пол-зарплаты. Менеджера среднего звена. И в назначенный день - под руку с племяшкой - вплыла в парикмахерский рай.
Обилие зеркал, хрома и стекла, кожи и мрамора. Несколько оправдывали заоблачный ценник. Под ненавязчивый музон, феи красоты и стиля делали из снулых губернских барышень столичных див.
Шустрая племяка зыркнула по креслам. Увидала искомый фейс. И, ткнув наманикюренным пальчиком в сторону окна, чмокнула меня в щёку. Подпихнула в спину и шепнула: "Тётка, не дрейфь!"
Я двинулась к куафёру. Знойная женщина - мечта поэта, лязгнула перед моим носом серебристыми ножницами и привычно тявкнула: "Что будем делать?"
Я - уже угнездившись в кресло мягкой кожи - озадачено завертела обросшей головой. И выдвинула идею: "Видимо, стричься?.. Или, есть ещё какие-то способы? Сделать меня красивой..."
Мадам кисло улыбнулась.
"Тебе поможет только гильотина", - красноречиво говорили её глаза. Но, вслух паточно пропела: "Шутите? Это хорошо... Люблю весёлых".
Вслед за признанием, она рывком открыла ящик стола, вытянула из него каталог. И шлёпнув талмуд мне на колени, указала: "Ищем. Что на голове получить желаете". Минут пять я сосредоточенно листала глянец, пока взор мой не упёрся в нечто прелестное. До немоты...
Я робко глянула на богиню филировки. Она вскинула соболиные брови, пожала плечами и молча принялась за дело.
Пока процесс шёл, я старалась в зеркало не смотреть - чё раньше времени радоваться. Полные, ухоженные руки мадам танцевали вокруг моего темени, подбривали виски, клацкали крупповской сталью перед веками. Совершаемое священнодейство успокаивало и вселяло немыслимые надежды. По прошествии получаса, "мечта поэта", скорбно и критично оглядев результат трудов своих. Резюмировала: "Могло быть... И хуже!"
Я наконец-то открыла вежды на полную. И погрузилась в созерцание.
Из огромного зеркала на меня смотрело - робко, как оленёнок Одри. И дерзко, как три десятка отвязных тинейджеров. Что-то совершенно на меня не похожее. Длинная косая чёлка. Художественно выстриженный левый висок - высоко и "в ёлочку". Перистая макушка - какаду нервно курит на жёрдочке.
Это было совершенно необычно и "в тему" - одновременно.
"Класс...", - выдохнула восхищённо я...
На выходе из цирюльни, бойкий молодой человек окинул меня оценивающе. Оттопырил большой палец. На обеих руках. И томно проворковал: "Будь я помоложе..."
Я хмыкнула и продефилировала к авто.
Племянница, истомившаяся от ожидания. Долго не могла прийти в себя. От увиденного. И пережив, наконец, катарсис предложила: "Тётка... Ты, главное, дядю подготовь... Морально. И психологически... А, то он. Рухнет. От потрясения".
И, выворачивая с парковки, совсем уж весело: "Ну, не молодец ли я! Пропёрла тебя, прелестницу! Считай, пятнаху на стрижке скинула! А, может и по боле... Того и гляди - спиртное в маркете. Не продадут...
Не женщина - песня! Теперь, блин, тока клубиться!"