Родители называют его «Армагеддон».
Ещё младенцем он умел орать демонстративно, ставя на уши и родителей, и нанятую им в помощь няню.
Выключался мгновенно – утомившись, засыпал. А они ещё долго «остывали»: унимали трясущиеся руки, пили валерьянку и бестолково спотыкались о разбросанные по всей квартире предметы, которыми пытались его унять.
…Сейчас, утром, пока он спит, в доме тихо и спокойно.
Папа судорожно завтракает, пытаясь смыться до его появления. Заслышав в детской шевеление, подхватывается и, теряя то портфель, то телефон, исчезает.
Мама обречённо вздыхает. Её карьерные притязания забыты, потому что няни в доме не выживают.
Тишина длится недолго. Малыш, счастливый, как птичка, заскакивает на кухню, и начинается веселье. Он щебечет без перерыва, скачет по табуреткам, бросается игрушками. С грохотом падает, обидчиво орёт. Он то «умирает с голоду», то «никогда в жизни не будет есть эту гадость».
Во время завтрака по столу летает всё, что мама не успевает подхватить. Поэтому со стен и с пола приходится смывать всё дневное меню.
Одеваться для прогулки он отказывается, начинает бегать по всей квартире, чтобы его ловили. Собрать его можно, только если соблазнишь обещанием встречи с интересным другом на площадке. Но беда, если этого друга там не случится! Скандал со швырянием игрушек обеспечен!
Можно бесконечное число раз договариваться с ним о том, что играть с детьми надо спокойно, надо делиться игрушками, не кричать. Он не спорит, соглашается. Но ведёт себя так, будто никто и никогда в жизни его не воспитывал.
Мама сгорает со стыда, когда он начинает скандалить с детьми. Может ударить или укусить. Если не удаётся отнять понравившуюся игрушку, может упасть на землю и кататься с протестным воем. С некоторых пор мамы стали уводить своих детей на другие площадки, только завидев его приближение.
Зайти вместе с ним в магазин за покупками – это значит вытерпеть позор и поношение со стороны всех покупателей и продавцов. Возбуждённый обилием людей и товаров, он носится по залу, всё хватает, роняет, беспрестанно орёт, требуя купить то одно, то другое. Пинает ногой или плюётся в тех, кто осмелится сделать ему замечание.
Уложить его после обеда очень сложно. А не укладывать тоже нельзя, иначе вечером гарантирована истерика от переутомления. Слушать чтение книг для засыпания он не желает, предпочитает мультики. Смотрит, пока не заснёт. Бывает, что засыпает часа в три, тогда гарантированы вечерние проблемы с поздним укладыванием.
Пока «Армагеддон» спит, мама может отдышаться.
Но не заняться собой, нет. В это время надо успеть прибраться и приготовить ужин к приходу мужа. Ведь другого времени не будет.
Проснувшись к полднику, он обычно бывает «не добр».
Не желает играть один, не желает, чтобы ему мешали играть, ему не нравятся игрушки, он требует постоянно включённого телевизора с мультиками.
Когда приходит папа, первым делом он жалуется на всех, кто его обижал и ограничивал: на маму, на детей на детской площадке, на дворников, на кассиров и т.д.
Вечером он сначала отказывается купаться, убегает и прячется до последнего. Потом он отказывается вылезать из ванны, расплёскивает всю воду, воет и бьётся в руках, будто его несут на казнь.
Укладывание спать превращается в многосерийный боевик. Он то протестует и требует внимания, то поднимается и начинает беготню, то обиженно рыдает.
В результате папа чувствует себя опустошённым и мечтает только об одном: назавтра пораньше сбежать на работу, чтобы хоть там отдохнуть.
У мамы нет даже этой мечты.