Как и у многих гениев, у Бетховена было не самое легкое детство. Его отец, тоже музыкант, пропивал свое жалование и не мог в полной мере содержать семью. Тем не менее, отец Бетховена, сам не добившийся особого успеха задался целью вырастить из Бетховена второго Моцарта. Юному Людвигу с четырех лет часами приходилось упражняться на скрипке и фортепьяно.
В двенадцать лет, по видимому, само провидение послало Бетховену композитора Христиана Готлиба Нефе. Увидев талант мальчика, известный музыкант согласился обучать Бетховена бесплатно. Нефе ознакомил будущего композитора не только с музыкой, но и литературе, полной мыслей и идеалов того времени. Нефе учил Бетховена, что на пути к цели, нужно иметь упорство и уверенность, которые не смогли бы разрушить никакие неудачи. Спустя годы «победитель-ученик» напишет «побежденному учителю» письмо с благодарностью за мудрые советы, на что Нефе скромно ответит, что учителем Людвига Бетховена был сам Людвиг Бетховен.
Людвиг овладел многими инструментами, но его больше увлекало не само искусство исполнения, а импровизация. Подобная своенравность не могла не раздражать учителей, среди которых было много весьма именитых людей. Так, знаменитый композитор Иоганн Георг Альбрехтсбергер, в очередной раз доведенный упрямством Бетховена, в сердцах выпалил своему ученику, что такой тупица не может ничего сделать как следует и никогда ничему не научится.
В 16 лет Бетховен встречается с Моцартом и исполняет для него импровизацию на свободную тему. Моцарт, пораженный исполнением, предрек юноше, что скоро о нем заговорит весь мир.
Впрочем, Бетховену была безразлична оценка других людей, он создавал только то, что устраивало исключительно его самого, и никого более. Когда ему задали вопрос, как он часто слушает Моцарта, он ответил: Я его вообще не знаю. Как и других, впрочем. Мне вполне достаточно Бетховена!
Столь высокая самооценка впрочем, прекрасно уравновешивалась требовательностью Бетховена к конечному материалу. Результатом подобной требовательности становились ситуации, напоминающие историю «окончательной редакции» второй части Гоголевских Мертвых Душ.
Как-то раз один знакомый чиновник зашел в гости к Бетховену и увидел, что тот собирается сжечь какие-то бумаги. Чиновник поинтересовался, чем занимается композитор. На что получил ответ, что Бетховен написал было песню, но потом она ему разонравилась и теперь она должна быть сожжена. Чиновник, который был большим почитателем таланта Бетховена, попросил напоследок хотя бы взглянуть на творение гения. К счастью, чиновник обладал хорошо поставленным тенором, и ознакомившись с нотами гения, тут же исполнил сочинение за роялем. Бетховен, пораженным великолепным исполнением не менее великолепной композиции, тут же сменил гнев на милость и передумал уничтожать собственное творение. Такова история появления на свет известного романса «Аделаида».
В 26 лет у Бетховена развивается воспаление внутреннего уха, ведущее к глухоте. Новости о надвигающейся потере слуха Бетховен воспринял тяжело. Он боялся скорого конца карьеры, того, что станет всеобщим посмешищем. Удалившись от общества в селении Гейлигенштадт, Бетховен поселяется в маленьком домике и пишет завещание, полное отчаяния и душевных страданий.
Вместе с написанием «Гейлигенштадского завещания» к Бетховену пришло осознание всей трагичности, всего ужаса надвигающего несчастья, и он… перестал этого бояться. В этот момент в душе у Бетховена зарождается одно из самых великих его творений, Третья симфония под названием «Героическая».
Всю свою сознательную жизнь Бетховен боролся с глухотой, даже после того, когда она, казалось бы, безоговорочно победила. Тут можно вспомнить другого композитора – Стиви Уандера, чья слепота не помешала развиться его таланту в полной мере.
Многие недоумевали по поводу того, куда Бетховен девает свои гонорары, размер которых был весьма внушителен. Бетховен старался не для себя – он был неприхотлив в быту, и презирал роскошь и богатство. Большую часть средств он отдавал в пользу самого близкого для него человека – своему племяннику, сыну родного брата.
До 42 лет Бетховен умело скрывал свой недуг, а к концу жизни глухота стала практически полной. Это не помешало Бетховену завершить девятую симфонию. На ее исполнении аудитория громогласно рукоплескала, но Бетховен, чей взгляд был обращен в сторону оркестра, не замечал этого. Тогда одна из певиц осторожно взяла Бетховена за плечи и повернула в сторону публики, чтобы тот мог увидеть масштабы своего триумфа.