Мойры сидят у огромных веретён, сплетают разноцветные нити в яркое полотно. С рождением человека добавляется новая нить, ложится в узор предначертанного. Золотые нити небожителей, человеческие белые и чёрные. Узор тянется идеально ровный и выверенный, спланированный сёстрами до мельчайшей детали. Каждое событие запечатлено в переплетении нитей, будь то война, любовь или смерть.
Полотно ложится под ноги мойр аккуратными волнами, заполняет пол святилища. Три сестры трудятся с тех пор, как родились из лона Ночи, задолго до смерти Крона.
Первая сестра, Клото — дарующая жизнь и следящая за целостностью нити. Вторая, Лахеса — владычица судьбы, определяющая узор полотна. Третья, самая мрачная и быстрая, Айса — Смерть. Та, кто обрывает нить.
В их руках все сущее. От судьбы последнего нищего, до бытья Зевса. Для сестёр они неотличимы друг от друга.
В тишине ойкнула Клото, затрясла рукой с удивлением смотря на каплю крови, выступившую из указательного пальца. Охнула Лахеса, неверяще глядя на окрашенную кровью нить, искажающую узор до неузнаваемости.
Айса поспешно протянула руку с массивным ножом из черной бронзы, готовясь обрезать дефект. Всё равно ей суждено оборваться, едва начавшись...отдёрнулась с криком. Нож бессильно скользнул по нити, выскочил из рук и оцарапал богиню. На белоснежный мраморный пол, минуя полотно, часто закапала кровь.
***
— Он дышит! — громко прошептала замученная женщина, прижимая к груди мертворождённого младенца.
Волосы её слиплись на лбу от пота, лицо хранит следы пережитой муки. Лекарь неверяще оглядел роженицу, младенца у неё в руках, совершенно точно родившегося мёртвым. Удивлённо вскрикнул.
Ребёнок дышит!
Слабо, через силу, но дышит. Тонкие ручки потянулись к матери, женщина не выдержала и зарыдала. В тусклом свете чадящей лампы, полной дешевого жира, лицо ребёнка похоже на сморщенное яблоко, но глаза широко распахнуты. Кроваво — красные, продирающие до жути. Лекарь внутренне затрепетал, в них читается чудовищная воля к жизни и сила.
Над хижиной грохнуло, треск прокатился от горизонта до горизонта, вернулся отскочив от далёких гор. Пошёл дождь и в унисон раскатам грома, ребёнок закричал.
***
Мойры склонились над полотном работая в шесть рук, позабыв обо всём. Узор постепенно выравнивается, а хаос утихает, оставшись далеко позади. Только проклятая, окровавленная нить, тянется вопреки всему, через узоры мора, голода и войн.
Как бы не старались мойры, вернуть всё в прежний вид не выходит. Ничто не может оборвать красную нить или подчинить общей симметрии. Ни присносущие боги, ни нож Айсы, каждый раз бессильно соскальзывающий и ранящий владелицу.
Шли годы, а нить всё тянулась, точно насмехаясь над мойрами, пока не случилось немыслимое.
Пряжа кончилась.
В святилище повисла вязкая тишина, а на пороге, пинков распахнув двери, выросла высокая фигура. Седой мужчина, в лёгких доспехах с окровавленным мечом в опущенной руке. Лицо незнакомца исщерпленно шрамами, точно сухая земля трещинами, ярко — красные глаза смотрят на властительниц судеб с холодной ненавистью.
— Кто ты, смертный?!
От возгласа мойр задрожал воздух, поднялся ветер и разметал по полу остатки полотна. Мужчина пошатнулся, на лице расплылась злая ухмылка.
— Вы знаете кто и знаете зачем я здесь...хотя нет, не знаете. Но должны догадываться, почему кончилась пряжа.
Айса бросилась на него замахиваясь ножом, перед которым трепетал весь Олимп. Воин ловко увернулся и полоснул мечом по горлу, точно пером. Не глядя на тело, рухнувшее в месиво полотна, зашагал к оставшимся мойрам.
— Знаете, изначально я хотел убить вас за мать, бедная женщина умерла от чумы, затем хотел отомстить за детей, утонувших во время наводнения. За любимую женщину. Но возраст стирает горе, притупляет гнев. И вот, я здесь, чтобы освободить Мир из рабства, больше никаких веретен, ни чьих рук, решающих, когда нам рождаться и умирать, решающих, как нам жить!
— З...зачем тебе это? — спросила Клото.
— Ты и так свободен! — воскликнула Лахеса.
Мужчина засмеялся подходя ближе, резко оборвал смех и процедил, занося меч:
— Я родился свободным и умру свободным, но я не хочу умирать в окружении рабов!