В детстве, когда Владимир Владимирович был еще маленький, кремлевская воспитательница и телохранитель Баба Зина говорила ему: «Володя, когда ты вырастешь, станешь авторитетным, люди начнут писать тебе письма. Вопросов будет много. Мешки с обращениями придется завозить в Кремль грузовиками. Ты — добросовестный мальчик, поэтому (в этом месте голос старой фээсбэшницы приобретал металлический оттенок), если увидишь письмо в черном конверте, ни за что не открывай его! Сразу выбрось».
Западные исследователи кремлевской жизни считают, что Зинаида манипулировала сознанием будущего Президента, но это дешевый треп. Ее задача лежала исключительно в области безопасности. Сила духа маленького Владимира была на такой высоте, что скорее он мог манипулировать, но из-за своей природной интеллигентности никогда бы на это не пошел. Вопрос репутации для офицера ФСБ в любом возрасте является ключевым.
Прошли годы. Президент, как и предсказывала Баба Зина, стал уважаемым человеком, и однажды ему принесли мешок писем, в котором поверх других лежал конверт черного цвета. Вспомнив слова воспитательницы, он отложил его. Спрятал в ящике стола. Не открыл. Но и не выбросил. У него не было конкретного плана по поводу злополучного конверта. Однако что-то мешало ему избавиться от письма. Время от времени выдвигая ящик стола, он смотрел на него. Вскоре об этом узнали сослуживцы. В кулуарах пошли разговоры. Почему Российский Лидер не принимает решения? Может, он слаб? Хоть чиновники Аппарата и знали, что следить за Главой Государства нехорошо, но не могли удержаться от соблазна, и каждый раз, когда он уходил обедать или гулять, проверяли, на месте ли конверт? Страхи чиновников все росли, и вот однажды ночью в Арсенальной башне возле колодца собралось тайное Политбюро. Во встрече приняли участие тень Косыгина, Владимир Ильич Ленин, Баба Зина и личный помощник Президента, молодой хипстер Саша. Заседание открыла старая фээсбэшница:
— Товарищи, письмо все еще в верхнем ящике. Не сегодня-завтра он захочет его прочесть. Нужно принимать срочные меры. У кого есть предложения?
— Точно такой же конверт получил Андропов, — напомнила тень Косыгина. — Все это плохо закончится.
— Давайте, я конверт выкраду, — выкрикнул Саша, но тут же осекся под неодобрительными взглядами присутствующих.
— Нужно умнее, — ответил ему Владимир Ильич. — Заберешь конверт, и что? Завтра новый пришлют. У них много.
В башне повисла тишина.
— Товарищ Ленин прав, — сказала тень Косыгина. — Надо, чтобы он сам его выбросил. Иначе будет, как с Андроповым.
Все одобрительно закивали, кроме Бабы Зины. Она сказала:
— Есть идея получше, — и, вытащив из сумки металлическую прямоугольную коробочку, пояснила: — Товарищи из «Института мозга» прислали.
— Что это? — удивился Ленин. — Made in Малая Лубянка, 16? «Эмеш редививус» все еще живы?
— А куда они денутся! — ответила Зинаида. — Это спецпсихомодулятор. Будет включаться при открытии ящика в президентском столе. Уже с третьего раза конверт начнет вызывать у начальника отвращение, а с пятого ненависть. Проверено в американском посольстве и офисе демократической партии.
Члены тайного Политбюро еще долго обсуждали проблему и под утро, когда уже солнце поднималось над ГУМом, разошлись, единогласно приняв предложение Бабы Зины. Не теряя времени, старая фээсбэшница отправилась прямо к президентскому кабинету. Казалось, спасение от кризиса близко, но когда она подошла, то увидела, что двери распахнуты, а на полу валяется разорванный черный конверт. Рядом она нашла письмо со следующим текстом:
«Был в начале столетия один генерал со связями и богатейший помещик из таких, которые, удаляясь на покой со службы, чуть-чуть не бывали уверены, что выслужили себе право на жизнь и смерть своих подданных. И вот дворовый мальчик пустил как-то играя камнем и зашиб ногу любимой генеральской гончей. „Почему собака моя любимая охромела?“ Докладывают ему, что вот дескать этот самый мальчик камнем в нее пустил и ногу ей зашиб. Взяли ребенка, всю ночь продержали в кутузке. На утро выезжает генерал во всем параде. Вокруг собрана дворня для назидания. Мрачный, холодный, туманный осенний день, знатный для охоты. Ребеночка раздевают донага, он дрожит, обезумел от страха, не смеет пикнуть… „Гони его!“ — командует генерал. „Беги, беги!“ — кричат ему псари, мальчик бежит… „Ату его!“ — вопит генерал и бросает на него стаю борзых собак. Затравил на глазах матери, и псы растерзали ребенка в клочки!»
Внизу письма была подпись: «Спокойных снов. Макфол».
«Вот подонок!» — всплеснула руками Баба Зина. Она имела в виду бывшего американского посла в РФ, а не Достоевского. Хотя, по совести, лучше бы наоборот. Ведь Федор Михайлович, игроман-картежник, все переиначил. Взял историю из итальянской жизни, в которой был реальный изверг-кондотьер, что людей собаками травил, и превратил в псевдорусский ужас. Потому что жил, гад, с доходов от книг и чуял конъюнктуру печатного рынка. Баба Зина была в отчаянии. «Опоздала. Где теперь искать тебя, Володя?» — думала она.
В это время Владимир Владимирович уже направлял свой МИГ-35 к воронежскому аэродрому. Он знал, что все крупные российские помещики дислоцированы в Черноземном районе. Приземлившись, пересел на аэросани и поехал по заснеженным полям. По дороге останавливался и расспрашивал местное население. Пересказывал историю о мальчике. Однако никаких сведений ему добыть не удалось. Люди, как только видели Президента, сразу принимались что-то просить — трубу починить или свалку убрать, отменить ЕГЭ, вернуть сыр. Никто не хотел вникать в историю, раздирающую душу Главы Государства. Поначалу ему было обидно, но затем ум взял верх над эмоциями. Он понял, что такая жестокая трагедия не могла остаться незамеченной. Выходит, здесь ее не было. В другом месте помещика искать надо. Куда идти? Он решил пересечь всю страну. «Где-нибудь да встречу», — подумал он и прошел через Поволжье, обошел Урал, пробрался в Сибирь и на Алтай. Изрядно устав, подумал: «Сегодня один гад, завтра другой… Может лучше прямо в корень смотреть? Откуда вообще в людях жестокость?» С этой мыслью Президент пересек Забайкальский округ. Прошел Магаданский край, Камчатку, Приморье и вступил на Сахалин. Там у океана сидел Ангел, пребывая в безмятежности. Глава Государства поздоровался, из вежливости узнал, как дела, а затем задал мучивший его вопрос. Ангел помолчал немного, ровно столько, сколько позволял протокол, и ответил:
— Владимир Владимирович, дорогой, нас всех это беспокоит, ты же помнишь, какая ерунда с Христом получилась. Не забивай голову. Посмотри лучше сюда, — Ангел показал на океан. Вода кишела огромным количеством рыбы.
— Что это? — спросил Российский Лидер.
— Иваси, — ответил Ангел. — Ее двадцать лет в российских водах не было. Ловить ее можно только кошельковым неводом, а таких у местных моряков уже не осталось. Под заказ придется делать по двадцать миллионов рублей за штуку. Еще и специалисты нужны. В общем, ты лучше практическими вопросами займись.
Поблагодарив Ангела, он пошел обратно в Москву. Пришел в Кремль. Баба Зина встретила его, обрадовалась, баню истопила, пирогов напекла, и говорит:
— Мы тут, Володь, пока тебя не было, вместе с управлением «К» пятьдесят черных конвертов подготовили. Цитаты из исторических хроник подобрали — Варфоломеевская ночь, инквизиция, Жиль де Ре… Без слез не прочитаешь. Разрыв сердца. Дадим симметричный ответ.
Владимир Владимирович ласково оглядел старую фээсбэшницу и ответил:
— Баба Зин, ты с холодной войной уже завязывай. Лучше отправь им приглашения на елку в Кремлевский дворец. Пусть детишек порадуют. Да, и вот еще. Про кошельковые неводы что-нибудь слышала?