15-го мы вышли из Солянки и пошли к Сталинграду, перешли Ахтубу и устроили привал на ночь. Температура около нуля, поспать толком не получилось. Рано утром пошли дальше, к нам подъезжали грузовики и партиями забирали бойцов в кузов, пока до нас очередь дошла, мы уже почти дошли до хутора Старенький. Там в лесу были окопы, и нам дали команду получить оружие. Все мечтали о ППШ, а всем дали винтовки со штыком, 45 обычных патронов и 15 бронебойно-зажигательных. Дали по несколько гранат Ф-1 и запалы к ним. В каждое отделение добавили двух старослужащих, мне достались азербайджанцы, и они сразу - «небельмес». Хотя на самом деле они все прекрасно понимали. Стали выдавать хлеб, а ребята говорят: «Этим не давать! Они не работают ничерта!» Так они сразу - гыр-гыр-гыр. В этой статье опубликована часть интервью с Реуцковым Федором Ивановичем – ветераном Великой Отечественной войны. Немецкой армии пришлось тщательней готовиться ко второй русской зиме, так как печальный опыт 41-го года надолго за
15-го мы вышли из Солянки и пошли к Сталинграду, перешли Ахтубу и устроили привал на ночь. Температура около нуля, поспать толком не получилось. Рано утром пошли дальше, к нам подъезжали грузовики и партиями забирали бойцов в кузов, пока до нас очередь дошла, мы уже почти дошли до хутора Старенький. Там в лесу были окопы, и нам дали команду получить оружие. Все мечтали о ППШ, а всем дали винтовки со штыком, 45 обычных патронов и 15 бронебойно-зажигательных. Дали по несколько гранат Ф-1 и запалы к ним. В каждое отделение добавили двух старослужащих, мне достались азербайджанцы, и они сразу - «небельмес». Хотя на самом деле они все прекрасно понимали. Стали выдавать хлеб, а ребята говорят: «Этим не давать! Они не работают ничерта!» Так они сразу - гыр-гыр-гыр.
В этой статье опубликована часть интервью с Реуцковым Федором Ивановичем – ветераном Великой Отечественной войны. Немецкой армии пришлось тщательней готовиться ко второй русской зиме, так как печальный опыт 41-го года надолго запомнился германским солдатам.
По команде построились на поляне, вышел командир 768-го полка, в который мы попали, майор Гуняга и комиссар, могу ошибиться, Алексеев. Гунягу я запомнил – фамилия необычная. Говорил в основном комиссар, рассказал об истории 138-й стрелковой дивизии, оказывается она еще в Финскую воевала, отступала из Крыма. Рассказал про подвиг сержанта Болото, который несколько танков подбил, а один гранатой. А у нас ни противотанковых гранат, ни бутылок со смесью не было. Потом сказал про 227-й приказ, и то что отступать некуда, сказал что будут заградотряды, и надо держаться до последнего. Гуняга молчал все время, а потом заметил, что кто-то жует, отругал их и сказал всем: «Отдохните немного, ночью переправляемся в Сталинград».
Мы залезли по окопам, и только стемнело – я проснулся от страшного гула, кругом все в дыму голову из окопа высунул – ничего не видно. Вдруг все стихло, дым рассеялся и я увидел четыре машины у которых вместо кузова были рельсы, так я познакомился с «катюшами».
Ставьте "Палец вверх" и любите историю
Полное интервью вы сможете найти здесь https://iremember.ru/memoirs/pekhotintsi/reutskov-fedor-ivanovich/