Началось все с того, что Ленина мама очень упорно настаивала на том, чтобы Лена приехала в деревню разгрести хлам в старом доме. Дом достался в наследство от дальней родственницы, и родители решили сделать из него дачу. Разгребать завалы торжественно поручили дочери. Мать упорствовала почти два месяца, а Лена все никак не могла собраться и доехать до этой деревни: то работа в выходные, то переезд из одной съемной квартиры в другую, да и машины не было, чтобы просто сесть и поехать. Наконец Лене надоели родительские упреки и она решилась. На электричке доехала до станции, дошла по дороге через какие-то поля к деревне. Нашла дом. Дом встретил почерневшими от старости бревнами и старомодно резными наличниками. Наличники Лене понравились. Внутри дома был стойкий запах сырости и пыли, такой, что Лена раскашлялась. Она открыла настежь все окна и полезла на чердак, внизу среди спертого воздуха находиться она не могла. А чердак оказался приятным местом. Кругом была развешенная сушеная трава, почти потерявшая свой запах. Солнечный свет пробивался сквозь окно, и было там ужасно уютно. Лена огляделась. В углу чердака стоял самый настоящий сундук. Окованный железом, небольшой. Это единственная стоящая вещь здесь, решила Лена. И попыталась его открыть. Она думала, что сундук будет заперт, но замок висел, как оказалось, только для вида. Под крышкой была пыль и огромный старый фотоальбом. Затянутая в потертый бархат обложка. Темные с фигурными срезами страницы.
Лена достала альбом, стерла рукой пыль, открыла… и руки ее похолодели. С фотографий смотрела она сама. Четко очерченные губы, сложная прическа, другая одежда. Но это была она. На одной из фотографий на этой странице позади нее стоял импозантный молодой человек с тонкими усиками и во фраке. Лена была одета в костюм начала прошлого века. Тонкая талия, корсет. Лена ощупала свой живот. Пресс она себе так и не накачала. «А корсет был бы выходом…», - мимоходом подумала она. Она просидела так минут пять, разглядывая несколько фото на странице. Потом пришла в себя. Прочитала подпись – «Helen, 1910»
Пра.. кто же это, прапрабабка? Настолько похожа на нее саму? Лена решила не придумывать невероятных историй, пролистала альбом, увидела эту же Helen c детьми, на пикнике, фотографию Helen у дымящего паровоза, а потом... Потом был большой перерыв. И уже свою бабушку она узнала на фотографии шестидесятых годов, в своем же городе, со своей прабабушкой, фото это она уже видела, советский ребенок в советском платьице с огромной куклой.
Интересно, что стало с этой Helen и откуда эти фото здесь? Наплевав на разбор старого хлама, Лена взяла альбом и поехала обратно в город, выяснять про родню. Тут и начались странности. Мама ее ничего про прапрабабку Элен не знала, и говорила, что в родне их всегда были только крестьяне, бабушка тоже ничего не могла объяснить.
Потом Лена рассталась со своим молодым человеком и ей стало не до альбома. Неделю спустя, прорыдавшись, сидя в одиночестве в новой съемной квартире (весь переезд лег на ее плечи, молодой человек решил слиться вовремя и не удручать свое настроение тасканием тяжестей), Лена открыла альбом снова посмотреть старые фото. И вот что интересно, семейная фотография Элен с детьми куда-то исчезла. Вместо нее была Элен на океанском пароходе. Лена перевернула страницу обратно. Молодой человек с усиками, если изменить ему прическу и убрать усы, был категорически похож на бывшего молодого человека Лены. Лена решила, что ее разум помутнен, выпила вина и отправилась спать. А на следующий день подруга из турагенства предложила ей билет на океанский круиз. «Почти даром, горящая путевка, и когда ты еще побалуешь себя лайнером!» И Лена поехала.
А перед отъездом еще раз заглянула в старый фотоальбом. Появилось еще одно фото. На нем Элен была запечатлена с мексиканцем в сомбреро. «Очень интересно…» - хмыкнула Лена. Она хотела взять альбом с собой в круиз, но он просто не влез в чемодан. Путешествие было прекрасным, а об альбоме Лена вспомнила, когда к ней начал клеиться импозантный испанец. Круиз – дело долгое и на ограниченной территории, почему бы и не погулять, решила Лена. И тут и вспомнила про фотоальбом. И до такой степени ее начала донимать эта мысль, что она уговорила маму приехать и посмотреть его. Мама лишних вопросов задавать не стала, тем более, что ей хотелось провести инспекцию нового дома дочери, приехала и заглянула. И когда Лена попросила перечислить, какие фото видит мама на первой странице, потому что вроде как прапрабабка была в тех же местах, Ленина мама сказала – «А прапрабабка-то твоя смелая была особа, у нас в крови латиноамериканцев нет, случайно? На фото она с мексиканцем и еще и с младенцем!» «Понятно», - ответила Лена. И роман с испанцем крутить не стала. Не так он ей и нравился, что заводить от него ребенка. А жениться он не горел желанием. Мало ли как на фото всё сложилось.
Когда Лена вернулась, загоревшая и довольная, она первым делом полезла в альбом. На первой странице, кроме неизменной «Элен с усатым мужчиной» и «Элен с мексиканцем», теперь красовалась фотография Элен с тортом. Торт был огромен и прекрасен. Он был украшен цветами, сахарными лебедями и сахарным же кружевом. Лена восхитилась. У торта на столе стояла табличка с номером 1, рядом лежала медаль. Лена полезла в интернет. И первое, что увидела, были курсы кондитеров. «Надо идти!», - решила Лена. Решимость ее была тем более странной, что никогда раньше она этим не занималась, а мама ей не раз говорила, что руки у нее, скажем так помягче, крюки, и единственное, что Лена может – это заварить кашу из пакетика, а еще лучше, заказать на дом пиццу. А тут Лену зацепило. Она мечтала о пирожных. Мечтала, но не решалась воплотить свои мечты. И вот она решила, что альбом этот у нее не просто так, и даже в чем-то волшебный. И поэтому надо идти. И учиться кондитерскому искусству. Дело пошло не сразу. Но каждые выходные она проводила на кондитерских курсах, и, возвращаясь недовольной собой, с собственной косенькой зефириной или неудавшимся мармеладом, она снова и снова смотрела в альбом, и видела там огромный торт с лебедями и кружевами. И закусив губу и в сотый раз порыдав, шла на курсы снова. Прошло полгода. Лена все реже заглядывала в альбом, фото не менялось, а Лена привыкла к курсам. Закончив одни, она пошла на следующие. Она первый раз в жизни была по-настоящему увлечена. И не было уже дела до альбома, а вот десерты ее получались все лучше, красивее и вкуснее.
Однажды она даже выиграла конкурс. Её миниатюрные сахарные лебеди оказались лучшим свадебным десертом, и заказы на них она набрала на пару месяцев вперед. В качестве подарка ей подарили стажировку в кулинарную школу где-то во французской провинции. Лена пришла домой, воодушевленная, на следующий день написала заявление на увольнение на работе, и так все закрутилось, что она снова забыла про альбом. А перед самым отъездом заглянула в него и увидела Элен у моря, на фоне маленького города, а справа от Элен виднелось здание с надписью «Desserts d'Hélène».
Ну что ж, решила Лена. Так тому и быть. Она сложила альбом в чемодан, ей нравилось смотреть на то, что ее ждет. И улетела в маленький городок, почти у самого моря, чтобы учиться делать восхитительные пирожные. Альбом при перелете пропал. В сумке не оказалось даже пустого места из-под него. На месте альбома она нашла открытку. Открытка была старинная и пахла ванилью. На ней были нарисованы лебеди, а на обратной стороне сложным летящим почерком, немного похожим на почерк Лены, было написано «Bonne chance!» за подписью Helen. И с датой 1912.