Вторые сутки деремся в селе Роги. Это небольшое село уже превращено в груды развалин. Нас с каждым часом остается все меньше и меньше, мы до предела измотаны. Грязные, уставшие, но мужество не покидает нас - наоборот, с каждым часом возрастает наша ярость и отвага. Почти непрерывно совершаются танковые атаки врага во взаимодействии с авиацией и массированным огнем минометов. То, другое и третье им отработано и применяется с успехом, да к тому же во всем - его перевес и превосходство. Учись, русский офицер, учись русский солдат! Воюя - учись воевать. Война только начинается.
Полудни. Только что отбита очередная танковая атака врага. Минутное затишье. Мой близкий товарищ боец Смушков набрал уже пилотку спелой вишни. Грязными руками хватаем ее и торопливо отправляем в рот. Смушков оставил мне вишню, на миг заспешил в хату, принес осколок зеркала, поднес мне к лицу. Я ужаснулся, увидев свою рожу - грязную, заросшую щетиной, с потрескавшимися губами и воспаленными глазами... Смушков, улыбаясь, отвернулся в сторонку, выплевывая вишневую косточку, равнодушно говорит мне: "Не забывайте о том, товарищ старший политрук, чтобы всегда в запасе один патрон иметь на всякий случай!". Я знаю, о чем думает мой юный товарищ. Я не хочу думать об этом, но сказанные им слова действуют на меня как-то нехорошо. Мы молча кушаем сочную вишню.
За холмами слышится лязг гусениц, шум моторов - готовится очередная танковая атака. Мы готовим связки гранат, заряжаем автоматы. Договариваемся оставить "для себя по одному патрону" ... И вот, появились самолеты, пошли танки, за каждым танком - пехота. Танки открыли стрельбу сходу. Вот несколько танков прорвалось в село. Кругом - грохот, пыль, дым, стрельба.
Справа от нас человек шесть наших бойцов, испугавшись, выскочили из щели и побежали, трое из них тут же были скошены пулеметчиком противника из танка. "Ложись! - крикнул я пробегавшим мимо меня, - Ползите сюда! Куда вы, глупцы, от пули убежите? В щели нужно было сидеть!". Тяжело дыша, солдаты юркнули ко мне в щель. Гляжу - рядом со мною Смушкова нет. Убежал что ли? Два танка идут параллельно, приближаются. Дрожит земля.
Распластавшись на земле у развалины хаты, Смушков улучает момент, бросает под гусеницы проходящего танка связку гранат. Танк подорвался, задымил, остановился. Затем мы с ним сосредотачиваем огонь по пехоте, бежавшей за танком, и по танкистам, прыгающим из горящего танка. Шесть танков врага горят на улице села. Седьмая атака за день отбита. А какой молодец Смушков! На вид скромненький, а на деле - витязь, герой.
На рассвете получили приказ оставить развалины Роги и отойти в Легезино. Это - всего километрах в пяти. Спешно окапываемся на новом месте. Я рассчитывал, что в Легезино нам дадут какие-либо подкрепления - черта с два!
Мы сейчас все выглядим как беспризорники 1918 года, но в каждом - большевистский дух и гладиаторская душа. Неописуемая злоба и ненависть к врагу заполняют наши сердца. Многие наши подразделения сражаются до последнего человека.
С восходом солнца началась артподготовка и появилась вражеская авиация. Затем последовали одна за другой танковые атаки. С большими потерями мы отбиваем превосходящие силы врага. Так прошел первый день боев в Легезино. На исходе боеприпасы. В каждом подразделении осталась горстка бойцов.
В конце дня мы со Смушковым зашли в одну хату. В стене зияла большая дыра, пробитая снарядом. На полу в луже крови, распластав в стороны руки, лежала молодая женщина, а в люльке кричал мальчик месяцев десяти, ее ребенок. Мы подняли малютку. Он испуганно смотрел на нас заплаканными глазами, кривил губенками... В окно было видно, как наша грузовая машина спешно заканчивала выгружать снаряды. Я подбежал к машине и с трудом уговорил шофера взять мальчика в тыл. Живи, крошка! Сколько вас таких оставит война?
Под обрывом у речушки Смушков расстелил какое-то ряднище, открыл банку консервов, отрезал черствого хлеба, пришел за мною позвать перекусить. Но в село ворвались немецкие танки, открыли бешеную стрельбу. Немцы хотели нас накрыть врасплох. Завязался ожесточенный бой. Связками гранат, противотанковыми ружьями отбили колбасников. Три танка и десятка три фашистов уничтожили.
Пошли со Смушковым "к столу". На его месте зияла воронка от артснаряда.
- Вот так, гад, пожрать не дал, - ворчал Смушков.