Я проснулся рано, а вместе со мною проснулась и моя семья. Сынишка Виктор как клещ прилип и все спрашивает: "Папа, а ты тоже поедешь на войну? Возьми и меня с собой! А тебя не убьют немцы? А ты еще заслужишь орден?"
К 9 часам подошла машина. Со слезами оторвал я от себя ребят. Машина рванула, и мы помчались. Стоял тихий солнечный день.
Всю жизнь день разлуки с семьей я считаю для себя самым тяжелым днем. Словно всякий раз отрываешься от пуповины. Вот и сейчас думаешь: "А может, я в последний раз сейчас целовал и гладил эти родные головки? А как им будет без меня?"
Со мною в машине едут ст. политрук Фляжников, политрук Щербаков и шофер Киселев. Все они, как и я, год назад воевали в Финляндии, а сейчас тоже только что вернулись с курортов. Некоторое время мы едем молча, каждый, думая свои думы. Отъехав от Котовска километра три, Фляжников сказал шоферу остановиться и вышел из машины. За ним вышли и мы. Все мы с грустью смотрели на Котовск, где остались наши семьи... Так стояли молча минуты три. Затем шмыгнули в нашу "Эмку" и быстро помчались к Днестру.
Вскоре показался Днестр. Он извивался голубой лентой под лучами июньского солнца и уходил за горизонт, насколько хватало глаз. А там, за Днестром, в летнем мареве, расстилалась многострадальная Бессарабия, которую лишь год назад мы освободили. Там шел бой, и громовые раскаты артиллерийской канонады долетали до нашего слуха.
Едва мы подъехали к Днестру, как услышали властный голос дежурного: "Машину вправо, в кусты! На переправу летят вражеские бомбардировщики". Мы быстро юркнули в ближайший молдаванский садик и затаились. Над нами нарастали звуки моторов. Шло восемь "Юнкерсов". Но стервятники пролетели дальше на Котовск, где остались наши семьи. Для нас это была первая воздушная тревога.
Проселочные дороги разбиты танками. Едем медленно, щелкая зубами. Пыль, духота, безводье.
Уже вечерело, когда мы добрались до своих. Мы их нашли на окраине Теленешти, недалеко от реки Реут. И вот, мы в кругу своих товарищей.
Вечером у машины политотдела слушаем информацию комиссара дивизии Руденко. Пьем теплый чай. Наша 16-я танковая дивизия пока находится во втором эшелоне. Положение дивизии не совсем удовлетворительное: танками она укомплектована на 60%, оружием и личным составом тоже. Но люди настроены героически.
Во вновь сформированной в прошлом году 16-й танковой дивизии я назначен зам. начальника политотдела. Сейчас у машины политотдела, укладываясь спать, мы долго разговариваем о текущих событиях, делимся новостями. В ночь боевые действия в первом эшелоне затихли. Инструкторы политотдела подобрались все ребята хорошие, грамотные, между собою живут дружно. Вот они, мои боевые товарищи: Корнеев, Сидоров, Дерягин, Колесатов, Щербаков, Кальнов, Маркелов...