Для цифрового художника мне не повезло с годом рождения, еще не цифровой абориген, но уже не радиолюбитель. Я все еще то поколение, которое отделяет реальность от виртуальности, хотя работа процессора компьютера вполне физический процесс. Мои сверстники говорят: мы познакомились в Интернете, будто это специальное место, хотя для поколения 20 летних нет никакой специальной границы, они как плод в утробе матери, который не разделяет организм на свой и чужой, материнский. Буквально несколько лет прошло, как мы ушли от скевоморфизма в дизайне, но все еще ищем глазами ссылку или кнопку на экране устройства. В этом восприятии как раз и кроется проблема того, что цифровое искусство для нас это картинка в Фотошопе.
Но хрен там. Дело в том, что нам все еще нужно чувствовать связь между символом и символизируемым, наш мозг панически ищет ответ на вопрос «а что это значит», в то время как язык цифрового искусства принципиально не имеет корней, каждый его символ существует самостоятельно и может быть понят только в контексте высказывания. Свастика уже не про холокост, пентаграмма не про сатанистов. Это больше похоже на китайские иероглифы. Воспитанные на модернистах, пропаганде, рекламе мы не можем выйти на новый уровень символического. Примером тут может быть мат: «ёб твою мать» совсем не про коитус с матерю собеседника, но материться все еще плохо.
Цифровое искусство не требует словаря, ему не нужны галереи, у него нет ограничений, как например у живописи: плоскость, углы, пространство музея, подпись автора, аукционная цена. К слову, все эти атрибуты были разрушены еще в конце прошлого столетия. Цифровое не имеет протяженности во времени. На такое совершенно неестественное состояние среды художники реагируют крайне болезненно, как астронавты в открытом космосе — боятся снять шлем «я – художник», а если снимают, то немедленно погибают как авторы. Они все тащат обратно, из сети в свои мастерские, галереи, аккаунты, закрытые сообщества. Жалкое зрелище.
Но «дух дышит, где хочет» и конечно цифровое искусство существует. Я не про аттракцион «посмотри как программа может», на этих тяжело смотреть, им будто дали готовальню и ватман, что бы дом проектировать, а они рисуют окружности и «вау, смотри какие ровные». На самом деле, цифрового искусства не существует, потому что не существует этого «на самом деле». В будущем появится понятийная база, или даже уже есть, но я ей не владею, что бы описать, что происходит, но, грубо говоря, цифровое искусство происходит в момент личного общения в таком пространстве языка, которое невозможно зафиксировать, еле уловимый образ между строк, неясное высказывание, которое может расшифровать только адресат, только на одному ему понятном языке, когда как наблюдателю такой разговор может показаться бредом или чем-то конкретным, например, призывом к суициду (я про недавний скандал с китами).
Все это довольно закономерный процесс, дело даже не в компьютерах или интернете. Если модернисты уходили от влияния церкви, постмодернисты избавлялись от пропаганды и рекламы разрушая язык, то очень логично выйти в языке на новый уровень спасаясь от роскомнадзора, настроек безопасности Фейсбука, или родителей, которые пасут твой вконтактик. Цифровой художник не подписывает свои работы, не складывает их в галерею на сайте с доменом, он здесь и сейчас, с тобой на одной странице, у тебя в друзьях, он чувствует все, что чувствуешь ты. Художник это ты.