Конь остановился, повинуясь движению руки витязя, мотнул головой и коротко ржанул, ударяя копытом землю. Всадник чуть накренился вперёд, уперев руки в луку седла, всмотрелся в возвышающийся из травы камень. Здоровенный обломок скалы, старательно обтёсанный временем и ветром.
На гладкой поверхности угадываются странные символы, почти стёртые, похожие на древние черты на глиняных табличках и берестах волхвов. Витязь выпрямился в седле, повёл головой приложив ладонь козырьком. Степь тянется, похожая на зелёное море, по правую руку на горизонте высятся острые горы с белыми вершинами, похожими на обломленные клыки. По левую, глухой лес. Единственная дорога проходит в паре шагов от камня, точно опасаясь.
— Так что же, это тот самый камень на распутье? — пробормотал витязь, склонив голову и поглаживая коня по шее.
За камнем охнуло, заскреблось, точно длинные когти по граниту, конь всхрапнул, отступил на два шага. Витязь бросил ладонь на рукоять меча, потянул из ножен.
— Стой, стой добрый молодец.
Голос из-за камня донёсся скрежещущий, слабый, почти не отличимый от шелеста ветра по траве.
— Стой, не надо меча, я не причиню тебе вреда, просто спал здесь…
Над камнем поднялась тощая голова, вытянутая, с острым, как копьё, подбородком и одним крупным глазом, едва прикрытым водянистыми волосами, белыми точно соль.
— Ты кто?
Существо обиженно хлюпнуло носом, утёрлось тыльной стороной ладони. Витязь напрягся, увидев длинные пальцы, увенчанные тонкими когтями, похожими на маленькие ножи.
— Как кто? Ну что за народ…я — лихо! Одноглазое!
— И что же ты тут делаешь, нечисть?
— Как что? Сплю! Места тихие, безлюдные, спи в волю и горя не знай.
— Вот как…и с чего мне не доставать меч?
— Так ведь я безобидное! Вот сплю себе, наслаждаюсь спокойствием вдали от людей, никого не трогаю!
— Хм…не верится мне.
— Ну сам подумай, добр молодец, до ближайшей деревни неделя пути. Ну не надо меча…
— Ладно…живи, но только ответь мне, это тот самый путеводный камень?
Лихо задумчиво почесало макушку, оглядело камень, оббежало по кругу. Витязь скривился, увидев сегментированное туловище с выпирающими рёбрами. Нечисть обвила камень, усадив верхнюю часть тела на верхушку.
— Ну можно и так сказать, не уверен, тот ли самый, но камень определённо путеводный, да.
— И куда же он ведёт?
— А навь его знает.
Лихо развело руками. Витязь угрюмо смерил его взглядом, похлопал коня по шее, наклонившись прошептал на ухо успокаивающие слова. Животное косится на нечисть, тревожно всхрапывает, переступает с ноги на ногу.
— Ну и кто его здесь поставил? Не просто же так воткнули, валун то добротный, такой десяток человек с конями будут месяц тянуть от гор.
— Тут? А тут никто, сам прикатился.
— Шутки шутить удумал?
— Нет, нет, что ты…я же нечисть, мы в шутки не можем, верх нашего юмора, это веником в бане по заднице или нужду молоко справить.
— Так как камень сам мог сюда?
— Ну не сам…давно это было, не поверишь, стена льда, от виднокрая до виднокрая, прошла здесь, что твои степняки. Вот она и притащила камень, а где он был до этого, мне не ведомо.
— Врёшь! Когда это было? Старики про такое не рассказывали!
Лихо вздохнуло, опустилось на землю, точно змей и протяжно зевнуло, указывая на далёкие горы.
— Давненько…ой давненько…видишь горы добрый витязь? Когда шёл Лёд, там был лес, а там, где лес, горы, да не простые, а в трое выше этих…а теперь…я, пожалуй, посплю…надеюсь ты меня не зарубишь…
Плечи осыпало морозом, витязь сжался, ощутив тьму веков, перед которой он меньше пылинки. Подал коня назад орудуя стременами, Лихо закрыло глаз и вроде как захрапело, обняв прогретый солнцем камень.
— Ладно, поехали дальше…когда-нибудь да найдём настоящий камень на распутье.