Сложно уволиться с постоянной работы и искать себя в принципиально новом – нет ни финансовой базы, ни связей, ни каналов продвижения. Даже не можешь позволить себе быть рядом с девушкой – так чтобы серьезно и долго. Сами посудите: что ты можешь ей предложить кроме как мечтаний? Ты будто в подвешенном состоянии на новой самой высокой статуе мира, установленной на днях на севере Индии, в Гуджарате, – рациональные попытки слезть со Статуи Единства ты заменяешь на отягощение груза новыми одеждами. Становится тепло на ветру, но это никак не делает твое положение легче.
Внизу толпится народ очень небогатой страны и смотрит на твои кривляния – вот оно единство в мечтах одной страны. Никто не рвется повиснуть на носу 182-метрового Валабхаи Пателя, которому и посвящена самая высокая статуя мира, но всем интересно. Ты – «сопля» Статуи Единства.
К 30 годам я сменил семь мест постоянной работы. Страшно увольняться в никуда? Конечно. Просто всегда если что-то не нравится или чувствуешь, что привычка сменяет любовь к месту и людям, нужно ломать себя и уходить. Потому что живем один раз – вот вам повторение всем известного факта, - и у нас нет никакого права перед самим собой смиряться с тем, что нам не нравится. Далай-лама XIV отмечал, что главный наш враг – тот, кто питает наше терпение.
Остается только конвульсивно дрыгаться на носу северо-индийской Статуи Единства с надеждой, что твой перфоманс подтолкнет к движению других людей, которые сами еще не замечают, что тоже висят здесь, только в районе попы индийского лидера.
В северном буддизме очень важна этика сострадания, при этом никому пропагандировать свои мысли ты не имеешь никакого права. Перенесем сложный для восприятия язык «пути бодхисатв» на всем понятное сравнение с «соплей» Пателя:
1) Внутри всех нас есть потенциальная свобода действий, которую нужно просто ощутить (Будда не где-то за пределами жизни, но в нас самих, сансара – нирвана).
2) Идеал северного буддизма – быть существом, которое имеет возможность, но отказывается слезать со статуи (бодхисатвой). В перформативной форме можно взывать к тому, чтобы каждому ощутить свободу в себе самом.
3) Пока все взирающих и пока еще не взирающих на Статую Единства ничего не тяготит и им комфортно оставаться в этом прожженном мире привычек, затмевающих тягу к свободе, бодхисатва готов оставаться на своем месте и не слезать с носа статуи Пателя. Его сострадание неназидательно, но действенно. Другому известному индийцу приписывали такие слова: «сначала над тобой смеются, потом – борются, потом – ты побеждаешь».
Как же именно я борюсь со страхами перед повисанием на носу самой высокой статуи мира? Во-первых, я стараюсь присмотреться к лицам тех, кто стоит у ног Пателя, во-вторых – я принимаю личную ответственность за свои поступки. Например, я привыкаю ничего не делать за хорошие деньги на постоянной работе – приучаю своих друзей и знакомых видеть в привычном сидении «на попе ровно» нормальность. Что за странная логика «мне плохо – пусть будет плохо и другим».
Это то, что Юрий Николаевич Рерих называл «кармической отягощенностью» - смотри на свое поведение так, что нет какой-то отдельной жизни твоей личности, все на всех влияют, а значит всё несет за всё ответственность. Это очень по-будийски.
Возможно, поэтому я и меняю работы, и катаюсь в страны, которые моим друзьям кажутся странным выбором. Важно не показать, что Я ищу славы, денег и поездок в такие-то конкретные страны, а создать почву для вопроса вроде: «Пап, а чего такого дядя Леша нашел в Монголии, что он опять ушел с работы?». Иначе говоря, важно показать, что есть другая точка зрения, направление взгляда на поиск свободы в себе самом. Когда такая свобода появится, можно и слезть с самой высокой статуи мира, а пока посмотрите-ка как я брыкаюсь на носу Пателя.