Теперь никто не скажет, как маленький неаполитанец оказался лицом к лицу с Людовиком XIV. Поговаривали, что все началось со сплетни, пущенной гувернанткой дома Дюфо о романе Вивьен, дочери портнихи дома де Монморанси, с иностранцем. Казалось бы, как это связано?
Дорогие madam et monsieur, я пожалею ваш нетерпеливый нрав!
Вивьен присматривала за собачкой Mademoiselle де Монморанси, пока её мать снимала мерки и подбирала «идеально бирюзовое кружево к глазам Mademoiselle».
- Агата, вы сломаете мне рёбра! - Mademoiselle, несмотря на полные свежести 16 лет, была тучной барышней.
- Ещё чуть-чуть, вдохните! Вивьен, не сиди же без дела, помоги мне!
- Особенный ужин, Mademoiselle? - Вивьен ухватилась обеими руками за шнуровку.
- Приглашён племянник графа Дюфо, он знатный гурман. Papá готов отдать кондитеру Вателю состояние! Но разве сладости способны удивить Дюфо? Агата, ваша дочь лишила меня возможности дышать, как я буду есть?
- Вивьен, chéri, ослабь корсет!
- Mademoiselle! Как, Вы не знаете о Джованни?
- Вивьен! - рявкнула Агата. - Я прошу тебя замолчать!
Но, увы и ах, внимание молодой дамы было ловко ухвачено хитрыми цепкими пальчиками дочери портнихи.
***
Джованни никому не рассказывал как он попал в Париж. Его французский был ужасен. Однако, его хватало для того, чтобы выторговать самых свежих карпов. Он забывал язык каждый раз, когда главный повар ресторана "Лаперуз" пробовал узнать детали рецепта нежных блюд солнечной Италии.
Мой дорогой читатель хочет узнать подробности любви молодой парижанки и загадочного неаполитанца? Впрочем, для чего нам чужие страсти? Скажу только, что поцелуи их были длинными как феттучини. А слёзы Вивьен были щедрыми, как тертый пармезан поверх гратена. Но это, всё же, была история счастья.
Любви, огня и кашля от людей не утаишь, как говорят французы. Так не спрятаться смуглому черноволосому итальянцу в Париже. Так не утаить от Короля-Солнце, главного гурмана Франции, новости об исключительном поваре.
В тот день в охотничьем домике Луи XIV было людно. Луиза Лавальер только-только стала фавориткой короля, а Николя Фуке еще не был пожизненно заключен под стражу. К столу подавали четверть телёнка и паштет из тринадцати голубей. Особенное развлечение для гостей: итальянские блюда от загадочного повара Джованни. Их принесли в глубоких белых тарелках: без вензелей, из простого толстостенного фарфора.
- Друг мой Дюфо, твой повар перепутал обед Короля и обед кучера? - Людовик смотрел на сервировку и улыбался.
Дюфо опустил глаза:
- Сир, я прикажу заковать наглеца в колодки! Тарелки, украшенные золотыми вензелями Версаля, были доставлены утром!
- Не торопись! Сперва оценим его мастерство.
Происходит то, что Богу угодно, как говорят итальянцы. Никто из придворных не осмелился поднять глаз на Короля, когда тот пробовал макароны. Никто из придворных не увидел, как тот зажмурился, ощутив их тягучую сливочность, как он улыбнулся и вздохнул.
- Позовите мне повара! - Воскликнул Людовик.
По такому случаю, Агата, портниха дома де Монморанси, сшила Джованни кафтан. Вивьен положила в карман возлюбленного локон. Этот локон неаполитанец крепко сжимал в кулаке, представ перед Королём.
- Хитрый неаполитанец накормил Короля Франции пищей простолюдинов?
- Ваше Величество, я приготовил Королю Франции лучшее блюдо Италии.
- Вот как? И кто создал это блюдо?
- Моя мать, Сир.
Придворные затаили дыхание. Луиза Лавальер провалилась внутрь своего корсета от ужаса, а граф Дюфо отдал бы всё состояние, чтобы быть где угодно, но не за этим столом.
- В таком случае, Джованни, твоей матери стоит гордится своим сыном.
- А Франции, своим Королём, Сир.
На следующий день Джованни доставили пакет с печатью канцелярии короля. В пакете была белая фарфоровая тарелка и перстень с рубином. В записке, приложенной к пакету было указано молодому итальянскому повару сделать гравировку на тарелке — личный вензель итальянского повара.
Днем спустя, в канцелярию короля доставили пакет от Джованни. В пакете была белая фарфоровая тарелка на которой лежала простая вилка, опутанная макарониной. В записке, приложенной к пакету было указано: «Detto, fatto.» (итал.: «Сказано-сделано»).
Немногим позже Франция узнала луковый суп и войну с гугенотами. История Джованни на этом не закончилась, но подробности её мы раскрывать не будем. Так же, как неаполитанец не раскрывал секреты своего мастерства.
***
Покачивая на руках сына, Вивьен спросила однажды:
- Mon amour, почему ты не оставил на тарелке вензель, как того требовал Король?
- Amore mio, я умею готовить по-итальянски, но не писать по-французски.
PS.: Никаких доказательств подлинности этой истории нет, ровно как и опровержения её реальности.
Но «À l’impossible nul n’est tenu» (франц.: «На нет и суда нет»), как говорят французы.
Спасибо, что разделил это со мной :)
Если тебя все ещё нет в моём Instagram, я много потеряла.
Предлагаю исправить ситуацию ;)
@soul_only