по материалам Ruchi Kumar "Afghanistan’s Rap Scene Is Real, Political, And Growing";
Ali M. Latifi "Afghanistan's new national hero: 'Bang! Bang! Bang! I shot all six"
В июне 2015 молодой афганский солдат стал национальным героем, после отбития атаки талибов на здание афганского парламента. Спустя несколько дней он окончательно утвердился в статусе героя, став вдохновением для афганского рэпа.
22 июня 2015 года террорист-смертник за рулем машины подорвал ворота Национальной ассамблеи и отряд талибов ринулся во двор правительственного здания. Завязался бой с применением стрелкового оружия, ручных гранат и гранатомета. В ходе боестолкновения, стафф-сержант Иса Хан Лагмани ликвидировал всех шестерых нападавших. Бравада солдата сразу сделала его главным героем новостей. Со стопроцентной уверенностью нельзя утверждать, что Иса единолично уничтожил всех боевиков. Нашлась пара солдат утверждавших, что видели как, по крайней мере, еще один военнослужащий совершил смертельный выстрел в нападавшего. Однако, боясь стать целью террористов, солдат предпочел не светиться. Для нарочито рисующегося Лагмани месть террористов не была проблемой.
"Я сделал себя мишенью для талибов еще 10 лет назад, когда записался в армию, - сказал он. - Поверьте я и похлеще давал им жару." За акт героизма Лагмани получил ключи от нового дома, из рук президента Афганистана и ключи от пикапа из рук министра обороны. Некоторые из членов правительства отказались на месяц-другой от своих зарплат в пользу военнослужащего.
Отвечая на вопросы журналистов о том, как ему удалось собственноручно ликвидировать шестерых нападавших, Иса ввернул фразу "Taq chapako", что с языка дари можно примерно перевести, как "Бах и готов!" По мере роста славы героя, песни хип-хоп исполнителей с коронной фразой "Taq chapako" стали вирусными в афганском сегменте интернета. Наиболее популярной стала песня Бежана Кундузи (DJ Besho), прославляющего доблесть афганских военных сражающихся с незаконными вооруженными формированиями.
"О, бойтесь, враги Афганистана; наши солдаты закопают вас" предостерегает Кундузи.
Популярность "Taq chapako" как рефрена в композициях рэп-исполнителей послужила своеобразным маркером хип-хоп культуры Афганистана: она жива, она развивается, она политически активна.
"Афганский рэп... это настоящие страдания, настоящая борьба и настоящие свершения. У афганских рэперов, так много историй", - объясняет Аманулла Нуристани, продюсер и хозяин студии в Кабуле, продвигающий местных музыкантов и артистов.
"Те истории, которые вы можете услышать в афганском рэпе, наиболее сопоставимы с рэпом западным, когда он еще был хорош и обладал глубоким содержанием. Голоса отринутых людей, которые теперь хотят быть услышаны", - говорит продюсер.
"Gap", а не рэп
Когда Кундузи только начинал выступать на мероприятиях в Кабуле, народ посмеивался над ним. "Они не понимали, что это был за жанр музыки, - говорит он. - Для них это звучало просто как разговор."
По факту, повествовательная сущность этого жанра, подарила ему название "gap", что в переводе с языка дари, буквально, означает "говорить".
"Это очень сильно отличается от нашего мейнстрима, поп и классической музыки и других подобных жанров с прицелом на более мягкие темы и изящные приемы в мелодии и гармонии, - говорит Нуристани. - Хип-хоп исполнители... больше сконцентрированы на словах и их смысловой нагрузке."
Афганский рэп черпает свое вдохновение в социальных и политических событиях. Кундузи гордится тем фактом, что его музыка так не похожа на рэп западных исполнителей. "Моя музыка фокусируется, на социальной составляющей и ориентирована на молодое поколение афганцев, большинство из которых возвращается домой, чтобы отстроить страну", - говорит он.
Одна из его последних композиций призывается афганцев отказаться от опасного путешествия в поиске убежища в европейских странах, а вместо этого остаться в Афганистане. "Ни Горбачев, ни Обама, ни Осама; не помогут, мы все должны сделать сами", - поется в песне.
Ахмад Хакбин, 21-летний менее известный исполнитель идет таким же путем. "Прелесть хип-хопа в том, что в нем нет никаких ограничений и я могу петь обо всем", - говорит он. Хакбин один из участников кабульской группы Qalam, что означает прибор для письма. Отсутствие финансовой поддержки и определенная точка невозврата, не способны остановить энтузиастов. Они пишут музыку, записывают и издают песни, снимают клипы и заливают их на Youtube, где они набирают несколько тысяч просмотров.
Большая часть творчества Хакбина основана на личном жизненном опыте, как беженца в Иран. "При помощи рэпа я могу критиковать общество, как изнутри, так и извне, в том ключе, который сможет пролить свет на социальные проблемы", - говорит исполнитель.
Постоянные отсылки к актуальным событиям, ситуациям и героям делает афганский рэп остросоциальным явлением. "Например, я откликнулся на трагедию Фархунды (Фархунда Маликзада - 27-летняя девушка линчеванная толпой в Кабуле, по ложному обвинению в сожжении Корана) мощной песней о правах женщин и достоинстве афганского общества", - говорит Кундузи. Инцидент с Фархундой вызвал резонанс в афганском обществе касательно бедственного положения дел в соблюдении прав женщин.
Песня Кундузи это и дань уважения и выражение сопричастности к произошедшему: "Никто не вышел вперед, чтобы тебя уберечь, прости сестричка; Фархунда, я отдаю тебе честь."
"В этой песне я критикую регрессивных мулл, сдерживающих свободы и развитие женщин в Афганистане", - говорит он, добавляя, что на концерте в Швеции видел слезы в глазах слушателей.
Голос женщин
Афганский рэп для женщин нечто большее чем просто рупор притеснения. Это непосредственно их голос. Сейчас уже в порядке вещей в каком-нибудь кабульском кафе обнаружить выступающую девушку-музыканта. Музыкальная индустрия Афганистана и хип-хоп сцена в частности, являют собой монолитную платформу для того, чтоб голос женщин и их творчество было услышано широкой аудиторией.
Такие рэперши, как 15-летняя Сонита Ализаде, завоевашая автобиографической песней о продаже замуж первые полосы газет, как никто другой смещает центр внимания в сторону проблем женщин. Песня помогла Соните не только нормализовать свою жизнь, но и получить грант на обучение в США. К тому же песня подогрела споры касательно детских браков.
Другая молодая исполнительница - 20-летняя Рамика Хабири, уже пару лет "читает" о насилии над женщинами и их роли в афганском обществе. Ее музыка не просто женщинах, это голос женщины в национальном диалоге.
Это потрясающий контраст по сравнению с ситуацией 15-летней давности, когда при режиме талибов музыка вообще была запрещена.
"Когда речь заходит о женщинах в хип-хопе, мы видим мятежность взглядов; мысль, которая противоречит нормам диктуемым обществом", - говорит Нуристани, который работал с Хабири на нескольких ее записях.
Новая поэзия?
Традиционно и в культурном плане, поэзия была мощным инструментом выражения общественного мнения в Афганистане, известном как родина многих известных поэтов и литераторов. Поэтому афганские рэп-исполнители преподносят себя, как современные поэты.
"Афганский рэп это акын утонченной поэзии, - говорит Нуристани. - Исполнители предельно честны в том, что пишут. Они - поэты, подыскивающие слова для выразительности и содержательности своих песен."
По сравнению с теми временами, когда Нуристани только делал свои первые шаги, хип-хоп культура в Афганистане шагнула далеко вперед, завоевав свою аудиторию и степень уважения. "Афганские рэперы вкладывают в свои тексты столько философии, сколько могут, отдавая все силы", - говорит Нуристани.
Философия и политика афганского рэпа все более серьезно воспринимаются расширяющимся кругом слушателей. Несколько исполнителей были приглашены выступить на концертах и телевизионных шоу. Еще несколько лет назад, об этом нельзя было и помыслить, когда большая часть аудитории в Афганистане была преданными поклонниками болливудской музыки и местных, более традиционных исполнителей. Артисты высмеивались, а их творчество порицалось. Кто-то находил рэп слишком контроверсивным и угрожал исполнителям расправой. "Я подвергался нападкам и даже угрозам смерти из-за тем поднимаемых в моих песнях. Они называли меня неверным даже с учетом того, что я никогда не критиковал религию", - делится Кундузи. Сейчас это не так. С тех пор сходство жанра с поэзией принесло некоторое признание.
"Афганская рэп-сцена стала невероятной и эксклюзивной платформой для выражения общественного посыла", - говорит Нуристани. В этом смысле афганский рэп является безусловным успехом. Taq chapako!
переведено специально для сообщества в Вконтакте ethnische idylle | EI