Слово снайпер для обозначения воинской специальности появилось сравнительно недавно. Но это не означало, что до того не существовало элитных стрелков в составе воинских подразделений. Просто до поры до времени их не выделяли в особую касту и применяли массированно – в одиночку воевать во времена дульнозарядных армейских мушкетов редко у кого получалось.
Сначала на вооружение таких стрелков шли такие же гладкоствольные ружья, но не армейские модели, а охотничьи – они отличались большей длиной ствола и, как следствие, улучшенной меткостью. О выдающейся дальности разговора не шло. В переводе на понятные нам метрические меры дальше 100 метров войну не делали. Попросту не имелось шансов поразить цель. Кстати, штатное пехотное ружье вообще дальше метров 70 прицельно не палило. Да и на таких дистанциях к меткости и обучению требовалось добавить еще что-то и из разряда везения.
Вообще, первые нарезы уже давным-давно изобрели, вот только они выполнялись совершенно прямыми. О стабилизации пули и не думали – это была мера против нагара. Потом кто-то обратил внимание на большую стабильность полета пули, и начались эксперименты с глубиной нарезов и крутизной, шириной полей и их количеством.
Первыми постоянные штатные единицы егерей завели пруссаки. И их почин подхватили многие страны. Но до конца никто так и осознавал, какое же мощное оружие создано. Егеря больше расценивались как что-то, способное заменить привычную линейную тактику на пересеченной местности. Правда, им тогда уже выдавали нарезные карабины (они же штуцеры). Тут уже получалось попасть метров за 300. За дальность и точность приходилось платить скоростью перезарядки. Пулю в нарезной ствол требовалось плотно забивать деревянной колотушкой и чаще одного раза в минуту стрелять никак не получалось. Гладкоствольный мушкет за тот же период успевал стрельнуть раз шесть.
Перелом пришелся на конец XVIII столетия – как раз случилась война за независимость Америки. И оказалось, что правильная тактика в сочетании с нарезной винтовкой творила чудеса – привычные к лесной жизни трапперы выкашивали красномундирных (большая часть полков британской армии носили униформу красного цвета) офицеров пачками, особо под выстрелы не подставляясь. Англичанам пришлось срочно что-то выдумывать – ресурсы благородных семейств, пригодных на пополнение офицерского корпуса, заметно сократились.
Интересно, что с обеих сторон появились целые подразделения, состоявшие сплошь из отборных стрелков, вооруженных передовыми на тот момент винтовками. У англичан те оказались куда как прогрессивнее. И не погибни командир английских стрелков Фергюсон, кто знает, как бы закончилась эта кампания.
Визави Фергюсона – полковник Морган – командовал подразделением, вооруженным длинноствольной кентуккийской винтовкой. По сути, довольно хрупким спортивным образцом, отличавшимся только легкостью (в ущерб прочности) и длинным стволом, затруднявшим перезарядку, но дававшим большую точность. А вот люди майора Фергюсона воевали оружием, созданным их командиром. Кремневая, но уже казнозарядная винтовка Фергюсона оказалась хороша во всем, кроме цены и сложности производства. Поэтому, как только не стало командира, винтовки эти изъяли из войск и отправили на хранение. Что, кстати, не помешало им всплыть через несколько десятилетий – уже во время войны Севера и Юга.
В самой же Англии решили, что альтернативой дорогой разработки Фергюсона станет винтовка Бейкера. Пусть дульнозарядная, но куда как дешевле и прочнее. Ружье Бейкера позволяло хорошим стрелкам в хорошую погоду попадать метров за триста. Для эпохи Наполеоновских войн такой дальности оказалось достаточно. Да и егеря всех передовых стран вооружались чем-то подобным. Так что определенный паритет присутствовал.
Модель Бейкера сменила система Брунсвика, отличавшаяся тем, что для нее годилась как особая пуля, так и общевойсковая мушкетная. Изюминка заключалась в круглой пуле с ведущим ободком и нарезкой с двумя широкими нарезами – в них и требовалось попасть при зарядке выступающим пояском. Тут уже речь шла о прицельной дальности метров в 400-500. Вот только заряжать в условиях боя такую винтовку оказалось уж очень неудобно. Не у каждого бойца хватало выдержки под огнем точно попадать в нарезы. Но, до появления саморасширяющейся пули Минье, это был весьма распространенный вариант. Хотя он и соперничал с другой английской разработкой, в которой зарядная камора имела меньший диаметр, чем ствол. Так что если загнать простую пулю до упора, да еще пристукнуть пару раз тяжелым шомполом, та немного плющилась и обтюрация выходила вполне пригодной. Вот только из-за потери геометрии пули случались огрехи меткости. Так что такой вариант в качестве снайперского не годился.
Интересно, что примерно в то же время пруссаки (а позднее и итальянские берсальеры – элитные стрелковые отряды) в качестве снайперского варианта применяли пневматические ружья Жирардони, в которых имелись сменные приклады, служившие резервуарами сжатого воздуха. Кстати, вопреки сложившемуся мнению, эти пневматические винтовки не отличались бесшумностью. Но вот скорострельностью обладали серьезной – только вкладывай пули и приклады меняй. Да еще и облака дыма нет. Из минусов системы – невозможность докачки в условиях боя, громоздкость и сложность разработки. Так что большинство вояк пороху не изменяли.
В Крымскую войну британцы уже во всю массово вооружались нарезными винтовками, стрелявшими пулями Минье на расстояние до 1000 метров. В русской армии и так наблюдался дефицит штуцеров, да еще и работали они по старой системе Бейкера с пояском. И приходилось прибегать к эрзац-мерам – нарезать громоздкие крепостные ружья. Правда, этих переделок хватало только метров до 600.
Переварив уроки этой войны, английский гений Уитворт придумал особую винтовку с полигональной нарезкой, в которой применялась особая вытянутая пуля с плоскими гранями. И эта винтовка, уверенно и стабильно бившая уже на дальность в пару километров (у отдельных умельцев на этой дальности получалось укладывать все попадания в круг диаметром 30 сантиметров), по точности оказалась непревзойденной до начала ХХ века. Так что ее можно считать прообразом современных однозарядных высокоточных винтовок.
× Поддержите подпиской наш телеграм-канал: @battlez
А в Америке Кристиан Шарпс доработал старую винтовку Фергюсона, убрав запирающий казну винт и заменив его клином. Потом приспособил карабин под бумажный патрон и заменил кремневый замок капсюлем. И получилось то, что через годы вылилось в концепцию армейского снайпера – то есть метче, чем штатное пехотное оружие и довольно скорострельное. Но уступающее по точности специальным снайперским винтовкам. Потом было еще много идей и разработок, касавшихся такого оружия, но все они случились уже потом, в веке ХХ.