"Вечер пряно оседал на набережную. С моря тёк освежающий, ненавязчиво пахнущий водорослями и вечным отпуском, бриз. Фланирующие меж раскидистых пальм, приезжие. Вяло, спустив солнцезащитные на обгорелые переносицы, поглядывали на, бликующие багряным, волны. Поддёргивая бермуды и шорты, косились на знойных аборигенок. Прихлёбывали минералку из мелких бутылочек. И трепыхались на ветру яркими аляпистыми "гавайками".
Они прилетели всего пару дней назад. Но, уже успели обвыкнуться, влиться и обомлеть. От неги ничегонеделания. От обморочных форм местных красоток. От кухни - "одной из самых полезных и сбалансированных кухонь мира." От моря, пляжей, красочности бытия. От того, что "здесь". Совсем не так, как "там, у нас".
Они уже успели выкинуть напрочь из головы. Откуда прибыли. Ибо, очень желали этого. Хоть, на пару недель. Хоть, на декаду. И вальяжность - какая присуща исключительно адептам сиест - начала робко пробиваться и усваиваться.
Они - эти "калифы на час". Были немного смешны и, сил нет как, трогательны. Своими неуклюжестями. Выпирающими на каждом шагу, родными "хохломами". И неистребимым рвением - обустроить рай, на всю потраченную сумму...
Она жила здесь. Уже четыре года. Слишком мало, чтобы забыть - как "там". Достаточно, чтобы стать "здешней". К ней часто обращались с вопросами на ужасном английском. В пределах средней, районной. Она отвечала на хорошем испанском: "No le comprendo". И уходила. Признаваться в соотечестве - ни желания, ни нужды. Не было.
И не оттого, что имела какие-то претензии. К оставленным краям. Вовсе нет. Она временами дико, до воя, тосковала. По тому, по тем. Кого покинула. Просто. Пришло время - поменять, поменяться. Круто, виртуозно. Масштабно. Отложив людей, что мёртво приросли к ней. И тянули из неё. Бросив нажитое и пережитое. Тем, кто стоял - на очереди. Забыв плохое. И недостаточно, неубедительно хорошее.
Она перевернула песочные часы жизни. И дни потекли медленно, тягуче. Спокойно. Как бывает только там. Где ты ни за что не отвечаешь.
Дом на взморье - в меру большой и невероятно красивый. Кабриолет и скутер в гараже. Много, необъятно много свободного времени. Позволили побороздить страну - маленькую и насыщенную. До закоулков и нехоженых туристами троп. Она не могла бы сказать, что полюбила её. Но, ей было комфортно и легко.
И глядя на потуги приезжающих. Суетливые, пустые. Обрести "эдем" в границах законного ежегодного. И бюджета накопленных трудовых. Она внутренне усмехалась. И, прикрыв глаза, вспоминала себя.
Ещё каких-то пять лет назад. Загнанную, обессиленную, никакую. Скошенную непосильными, неподъёмными заботами. Забывшую о себе. Потерявшую себя. И смыслы всего. Упустившую ту точку, откуда "ещё возможно". Превращается в "невозвратное". И в результате, оставившую. Всё и всем...
Главное счастье своего нынешнего положения. Она ощущала в том. Что многочисленные люди вокруг. Были ей никем.
Тех, кто был, до боли, дорог. Она сумела стереть из памяти."