Ранним утром мы приезжаем к Сигирии – главной достопримечательности Шри-Ланки. На улице накрапывает дождик, столь привычный для начала декабря. По веткам скачут хохлатые макаки, мокрые, но довольно бодрые. Двое из них задрались и одна оскалилась. Я фотографирую и получаю нечто среднее между оскалом и сардонической улыбки в кадре.
За кассами начинается дворцовый комплекс с прудами и фонтанами. Фонтаны действуют только во время дождя, а вот пруды наполнены всегда. Вся эта красота и в общем концепция, в котором сады и дворец вписаны элементами в существующий пейзаж, вызывают восхищение.
На край бассейна сел зимородок. Этот в отличие от макак дождя не боится, т.к. во время охоты ныряет за рыбой прямо в воду. В конце поста дам ссылку на очерк об этой птичке
Дорога ведёт к скале, которая одиноко возвышается над джунглями. В геологии такие горы называются инзельбергами, что переводится с немецкого как "гора-остров". Одну из таких гор использовал король Кашьяпа для постройки своей резиденции.
Там очень интересная история и легенда. В смысле есть легенда, в которой рассказывают о том Кашьяпа захватил власть убив отца, а потом испугался мести младшего брата и сбежал в джунгли, построив эту крепость. Не буду спойлерить чем закончилась эта легенда, лучше потом расскажу. Тем более, что к исторической правде она имеет весьма далёкое отношение.
Сигирию называют "львиной горой", хотя львы никогда не жили на Шри-Ланке. Просто сингалы, приплывшие их Индии считают себя потомками львов, и часто мотивы львов повторяются в их символике.
Самым большим из таких символов являют львиные лапы, меж которых высечена лестница к горному дворцу.
Первая часть подъёма лёгкая и совсем не страшная. Мы поднимаемся наслаждаясь видами. В одном месте мы останавливаемся у железной винтовой лестницы прибитой прямо к скале. Лестница затянута сеткой, так чтобы с неё нельзя было выпасть. Гид предлагает нам подняться. Говорит там будет сюрприз. Мы поднимаемся. Впереди меня идёт Вова.
Несмотря на то, что умом я понимаю, что сетка не даст никуда упасть, мне немного не по себе в этом замкнутом пространстве винтовой лестницы. Глаза дают панорамный вид пропасти и мои инстинкты отказываются слушать голос разума о безопасности.
– Кажется, сейчас у меня начнётся паника, – говорит Вова. Это не добавляет мне спокойствия, и представляю, как этот кабан будет метаться внутри этой шаткой конструкции.
– Без паники, Вова, – говорю я, стараясь придать своему срывающемуся фальцету ободряющие интонации. – Просто иди вверх. Осталось немного.
На самом деле я не знаю сколько осталось. Но, в общем-то, оказываюсь прав.
На небольшом козырьке, куда нас привела лестница не очень много места. Гид обращает внимание на фрески. Фрески весьма любопытные, и достойны отдельного очерка, как и история короля Кашьяпы. Но если, упростить рассказ, то их суть в голых сиськах (да-да, вы не ослышались).
Стоя на козырьке, я думаю, что зная куда мне придётся лезть, я бы даже ради настоящих грудей не согласился на это, не то что ради нарисованных.
Подумал-подумал, и решил закончить на этом очерк. Ну, не описывать же после сисек особенности ланкийской архитектуры V века на ночь глядя.
В общем, ставь лайк, если было интересно и подписывайся, если хочешь узнать, что было дальше.
P.S. Обещал же очерк о зимородках в начале. Вот он.